В сказке это было, говорят.
Далеко на северной стороне жил Мыля-великан.
В одном месте долго не оставался, из одного селения в другое переходил.
Оттуда, с северной стороны, все побережье вокруг мыса обошел, в Сирениках остановился.
До прихода Мыли в Сирениках народ уменьшаться стал.
Множество землянок стало пустым, люди вымирали от голода и болезней.
Как только пришел в Сиреники Мыля, перестали вымирать люди.
Морской зверь приблизился к берегу, удача к охотникам пришла, и жители забыли о голоде.
Даже у скалы Ухсик с кромки льда добывали теперь моржей, лахтаков, нерп, не уходя далеко в море.
Взял Мыля на воспитание обыкновенного эскимосского мальчика-сироту.
Мальчик быстро рос и вскоре научился добывать морских зверей столько, сколько не добывал ни один взрослый охотник.
Был среди жителей селения злой шутник.
Любил этот шутник людям плохое что-нибудь делать.
Однажды он решил подшутить над воспитанником доброго великана Мыли.
Мыля ничего не ел, кроме моржовой печенки.
Сам не ходил на берег, а обычно посылал за печенкой своего воспитанника, так как лед ломался под Мылей, а на берегу ноги погружались в песок.
Добыли как-то охотники много моржей и свежевали их на припае.
Все, кто мог носить в мясные ямы добычу, вышли на припай.
Мыля послал своего мальчика за печенкой к охотникам.
За припаем из толстого льда около охотников начинался тонкий лед.
Злой шутник увидел мальчика, пришедшего за печенкой, крикнул:
- На, мальчик, печенку!
И после этого он бросил печенку на тонкий лед.
Воспитанник Мыли бросился за печенкой, лед под ним поломался, и он начал тонуть.
Люди хотели спасти его, но боялись провалиться.
И мальчик утонул.
Тогда злой шутник достал палкой печенку и велел одному юноше отнести ее Мыле.
Притащив печенку, юноша сказал:
- Мыля, вот для тебя печенка!
Мыля вылез из землянки и увидел, что воспитанника его нет.
Ничего не сказал.
Взял печенку и повесил ее над жирником.
Из печенки в жирник вши стали падать.
Увидев это, быстро стал одеваться в большой плащ из оленьей ровдуги.
Затянул капюшон, завязал крепко, чтобы не продувало, и вышел из землянки.
Выйдя, начал большими охапками снег в окружности сгребать и носить в одну кучу.
Вот целую гору снегу насыпал.
В это время много мужчин, женщин и детей на льду находилось.
Подошел Мыля к снежной горе и изо всех сил стал дуть на нее.
Вдруг как будто что-то разверзлось: подул сильный северный ветер.
Люди не успели выбежать с припая на берег, лед оторвало и понесло в море.
Как же спастись?
Началось волнение, а льдину с людьми все дальше уносило.
До самого лета не стихал ветер.
Не вернулись унесенные льдиной, а те, кто остался в Сирениках, жили без мяса и жира.
Когда пытались доставать остатки старого мяса в складах, то многие не возвращались домой, потому что ветер не давал им подняться из ям.
Остались в живых только те, кто имел запасы еды дома.
Вот с тех пор в Сирениках мало эскимосов осталось.
А Мыля-великан с тех пор ушел и никто его больше не видел.
Вон через ту гору в Мангак ушел.
По дороге в Мангак, недалеко от Сиреников, из больших пальцев своих рукавиц высыпал две кучи крупных камней; одна из них больше, другая меньше.
Пешеходы и теперь видят эти камни.
Там, где шел Мыля в западную сторону, до сих пор видны его следы.
На этих следах величиною с байдару даже мох не растет.
Говорят,
Мыля, уходя из Сиреников, в верховьях реки Сянлык переночевал, а куда ушел, никто не знает.
Все.
