Соседи моего подъезда глазами бегло режут стих,
Который вывел я на стенах из
радуги мелков цветных:
"Вы помните меня брюнета, который музой дорожил?
Оффлайн теперь я... Песня спета... И до седин я не дожил...
Приговорён я волей рока в расцвете лет своих сгореть.
Конечно, жаль, что мало срока дано мне было лицезреть.
Ютятся у портьеры зальной венки от близких и родных.
На этажерочке журнальной вода и хлеб... Не для живых...
Лежит дневник с моей легендой и поминальные платки;
У фото с ритуальной лентой дымятся ладана куски.
Уносит дым молитвы к небу, чтоб замолить мои грехи.
Отпета богословьем треба, а паспорт мой ушёл в архив.
На церемонии прощальной собрались гости в тесный круг.
И с мимикой своей печальной все выражают свой недуг.
С досадой гости дорогие оплакивают мой удел;
Клянут деяния лихие... Простите, что отвлёк от дел!...
Простите вы меня повесу, что я вам должного не дал...
Что в думах я бродил по лесу и строки грустные слагал...
Что у меня душа шальная, но всё же щедрая, без дна...
Простите, что тонул, мечтая в бокале красного вина.
Что тыкали своей мАралью, что я умел в ответ смолчать.
И что вам слёзною вуалью пришлось по мне сейчас рыдать.
Что мясо есть любил сырое, что лук из супа доставал...
Простите!... Всё ушло в былое... Момент прощания настал.
Простите бедного поэта, что замки не построил вам...
Увы... Моя душа отпета! Хрусталь из слёз к моим ногам!!!
Топите вы меня, топите!!! Уйду, блистая я в гробу!
Но после - больше не ревите. Несите в небо мне мольбу.
Я тот же щедрый, без ущерба. Отныне - только в ваших снах...
Позвольте, унести мне первым безмолвье в замкнутых устах"...
Для всех я был простой прохожий в помятой кепке набекрень...
В подъезде том идут работы... Моляр втирает в стену тень...
