Свинцовыми тучами хмурится март,
Что собою затмили синее небо,
Которое в полдень сияло в нежной
И теплой улыбке солнца, что почти
Растопило снега оставив лишь
Леденисто-белые клочья снегов,
Что остались на мокро-песчаных
Морских берегах, что собой стерегут
Ломаных льдов островки, плывущих
По грустным водам сердитых морей,
Что рассердились на то, что тучи
Закрыли пухом свинцовым синие небеса
И спрятали солнце не дав ему с синих небес
Скатиться за горы и растопить на хребтах
Пуховые шапки белых снегов и догореть
Алым закатом с багряной пропалиной
В фиолете наступающей звездной ночи,
Которая сизою мглой могла бы потушить
Алый солнца закат, а после в золотистом свете
Огромного шара луны ратвориться, а может
сгореть в горячем мерцании звезд пятипалых...
Но не свершились желания соленых морей,
Что торопятся островками изо льда к озорному
и молодому Апрелю, который растопит их,
Как леденисто-грязные клочья снегов,
Что не успели в полдень Марта растаять,
От чего рваными клочьями потянулись
К печали морской обещая с рассветом
Снова солнечно-улыбчивый день, который
Разбудит бойкий Апрель, что в полдень весны
Побежит бойко-смелым ручьем к городам,
Что своею жизнью живут за берегами морей
И в таких городах застучит звонкой Капелью,
что в мелодии Добрых осенних ветров растопит
сосульки, что повисли на тонких краешках
шиферных крыш, а после роняя разобьет их
о мокро-серый асфальт, который будто бы выпил
Впитав в себя Талые воды снегов, что бежали ручьями
И звенели озорно-бойкой и громкой капелью.
И в этот полдень Апреля Не будет грусти природной
и не затянется синее небо Пухом свинцовым,
который будет хмурится тучами, что собой затмят
небеса, что в Марте ушедшем Не дали
солнцу златому скатиться за величавые горы,
А потом догореть багряно-алым закатом,
Который потушит серебристая мгла наступающей ночи,
Что с наступлением своим вновь звезды зажжет
С восходом огромно-горящего шара луны.
