Полная версия в "Непереводе с непридуманного", здесь - отфильтрованное.
Ненормативная работа
Прошу не судить... Не толкуйте по Фрейду.
Клянусь, не приснилось! Сам верю с трудом:
Свершая по стриту челночные рейды,
Прохожих пугает гигантский кондом!
Шагает направо – шарманку заводит
Про хвори, от коих не хочется жить.
Пять лет он с катушек съезжал на заводе,
А быть коммерсантом – душа не лежит.
Налево ступает в спокойствии чинном
Полтинник за час – декламирует стих.
Он чином не вышел – ну, чем не причина
Заняться работой из самых простых?
Он даже полезен, он вовсе не порно,
Он массам доносит советы врача!
Он – зайчик на елке, он – мальчик для порки
(Все тот же тариф – по полтиннику в час).
А рядом слоняются снежные бабы
(Доход без интима, по семьдесят рэ).
Он с каждой из них перечел Кобо Абэ,
И пили всей труппой в соседнем дворе.
Вот кончат училище – вздрогните, гады!
Вот выйдут на сцену – тогда поглядим!
Он – Гамлет!..
Какой он, без черепа, Гамлет…
(А также – не Сид, не Тартюф, не Эдип).
Толкуйте по Фрейду, толкуйте по Марксу,
Примите сто грамм кабачковой икры.
Во сне – он споткнулся и сверзился с Марса.
Нелепый костюмчик Чужого прикрыл.
Он служит друзьям позитивным примером:
Погибче мышленье, покрепче хребЁт.
Он стал Телефоном! Он сделал карьеру!
Он в час ДЕВЯНОСТО рублей загребет!
Встреча выпускников
Noblesse oblige, и в глазах – смола,
Взгляд прилипает, как в школе – прозвища.
Нет, я не вижу дыру ствола:
Я вижу прошлое – наше, общее!
Надел погоны – ну, на хрена?!
Ведь начинали так честно и здорово...
Суть баррикады – лишь в том, что нам
На ней оказаться по разные стороны.
Узнал? Спасибо за комплимент.
Я угостил бы тебя мороженым,
Но ты сегодня – «поганый мент»,
А я не вышел кавказской рожею.
Тобой гордится моя страна.
В чем долг и честь – не решают спорами...
Суть баррикады – лишь в том, что нам
На ней оказаться по разные стороны.
Да вот, попался на ерунде;
У нас опять за слова преследуют?
Про «экстремизм» – докажи в суде!
Курю. Не жалко. И что ж – последняя?
Прости, но это – моя война.
Стрелок ты скверный. Пока, до скорого!
А суть баррикады – лишь в том, что нам
На ней оказаться по разные стороны.
Суперсемейка
Всё. В семейных скандалах дошло до ножей –
Поделили набор пополам. Серебро, между прочим.
И признанье в любви ничего не изменит уже.
И прощения нет. Мезальянс изначально порочен.
Лебедь, щука… и рак, ваш упрямец семнадцати лет.
Билась рыба об лед круглый год и в любую погоду.
Ты бы взял ее в небо 0 но в тумбочке рыбный скелет.
А спускаться – не в кайф, «голым задом – в холодную воду?»
Лебединую песню твою не подхватит никто.
Может, Щука и пела бы, если б не выросли зубы.
Будто нет ничего интересней дыры на пальто!
Под жестокий романс хоть одну уронила слезу бы!
Ты мечтал – по морям, по волнам, за зеленым лучом.
Ведь другим не слабо – наплевать на рутину земную!..
Сын ушел по-английски – недаром в спецшколе учен;
Так ушел, что менты не покажут, где раки зимуют.
А теперь изложи – ну, на кой тебе эти ножи?
Вырезать буратину? Отрезать свою пуповину?
Кто кому терапевт, если ты с головой не дружил?
А твоя половина виновна лишь в том,
что она – половина.
Гусарская рулетка
Один – до гроба и другой – до гроба.
На курсе – семь девчат на сто парней.
В Нагорный Карабах просились оба:
Кто выживет – тот женится на Ней...
Им не досталось славы и позора,
Не тронули ни пуля, ни обвал.
Один копал с обеда до забора,
Другой два года плац полировал.
Дворянский правнук, правнук комиссара
Порастеряли гордость и кураж.
Стал первый криминальным коммерсантом,
Другой теперь – философ и алкаш.
А их богиня... с бабы спросу нету.
Имела варианты про запас.
По дури залетела тем же летом,
Сходила замуж, вяжет на заказ.
Один утонет, как Чапай, в Урале,
Другой – петлю на люстру, и – привет.
«Мораль сей басни?» Можно без морали?
Молчать, гусары! Проигравших нет.
Среднестатистический
Ненавижу китайцев, за то, что плодятся.
Ненавижу евреев за то, что гордятся.
Ненавижу всем сердцем назойливых нищих.
Ненавижу торговцев добавками к пище.
Ненавижу гаишников, в папу и в маму!
Ненавижу рекламу, рекламу, рекламу.
Ненавижу собачье дерьмо на газоне.
Ненавижу певцов и шансоны о зоне.
Ненавижу всех гуру с экстазом и трансом.
Ненавижу старух, заполняющих транспорт.
Ненавижу детей за проказы и шум,
Перегар в коридоре, которым дышу.
Ненавижу хиппов за рванье и траву.
И себя ненавижу, за то, что живу
Без любви.
* * *
Дочка так серьезно морщит носик,
Дочь неумолимо ждет ответа:
«Недоносок – тот, кто не доносит?»
Вот вам – детский каверзный вопросик!
Пусть бы лучше клянчила конфеты...
Капитан Зазеркалье
Поздравляю, Алиса. Ты стала печальней и старше,
Добровольно вступила в ансамбль тугоухих тетерь.
Твой английский тебя наделил незавидной судьбой секретарши.
А цыганка гадала… Да где ж та цыганка теперь?!
Вновь тасуешь колоду, сверкая фальшивым алмазом.
То не карты Таро и не карты Волшебной Земли.
За четыре часа Солитер не сошелся ни разу.
Перерыв на обед – и все те же тузы, короли…
Виртуальный бой-френд надоел, как виндовская скрепка.
Новый день вдохновляет не больше, чем босс во плоти.
От фантазий остались лишь «Курочка-Ряба» да «Репка» –
Для чужих малышей. И никто не прикажет: «Лети!»
Даже кактусы здесь засыхает в пластмассовых ведрах.
В море мышкиных слез твой оптический мыш потонул.
Пирожок – ты растешь. В основном, к сожалению, в бедрах.
Пузырек валерьянки – ты вновь обращаешься в нуль…
Четверть века назад мы глядели в грядущее зорко,
Лет пятнадцать спустя – принимали святые дары.
Обманула не раз и не два «Пионерская зорька»,
Обещая нам утро в окрестностях черной дыры.
Здесь стучит домино по гробам Дульсиней и Констанций.
Здесь меняют кресты на объятья зеленой змеи.
Здесь уходят из жизни – в обыденность, чтобы остаться
Восковой инженю, милой дочкой приличной семьи.
Кот – кастрат толсторожий – не водит ни ухом, ни усом.
Ты листаешь романчик, глазам и бюджету во вред.
Ночью взрывы сверхновых сметают кармический мусор.
Восстановлена связь.
Звездолет отправляется в рейд.
Готичненько...
Некромант неверно расставлял ударения,
И в остальном хорош – некуда ставить пробы.
Я прикупил кремацию и стал удобрением,
Гляжу фиалками на служащих после гроба.
Зомби с вампирами – братья навек и далее,
Собственники двух метров на общем кладбище.
Перемывают кости, стучат по клавишам.
Разве не это ж – с детства! – в гробу видали мы?..
Ждали перерожденья – но время замерло.
Все обещанья неба – немного стоили.
Рай на земле вампиры давно б устроили –
Если б еще друг друга не жрали замертво.
Некромант, наверное, не в ладах с логикой:
Не стоит перед соседями хвалиться силою.
Явится бравый парень с крестом и ломиком;
Вон, за границей кладбища – лесок осиновый!
Кем вы при жизни не были – здесь не станете.
Нет, упыри – не вы, нежить поизмельчала.
Вот тебе, зомби, мантия из мочала,
Вот тебе ежедневник для вечной памяти.
И зомби пустые взгляды втыкают в ящики.
Зомби играют в ящиках в интрижки тухлые.
Их кроха в живой воде промочила туфельки
И унеслась на волю за пестрой ящеркой.
Некромант намеренно грешит – не кается,
Сливки снимает с жадных, с трусливых – стружки...
Скорей бы в ад, а то по ночам икается:
Помрет – коллеги заставят ходить по струнке.
Полный П
Денег не клюют мои фазаны.
Мой садовник не берет на чай.
Эх, податься, что ли, в партизаны?..
Да, боюсь, пристрелят невзначай.
Не хотят других мои путаны.
Я здоров, как выставочный бык.
Может, мне возглавить орден тайный?
Правда, я к шумихе не привык.
В караоке – диск любимых песен,
Славящих терпение и труд.
То ли учредить две сотни пенсий?
Нет, старушки с радости помрут.
Чемпион по кеглям и пэйнтболу.
Два диплома, скоро – кандидат.
Пол сменить на женский, по приколу?
Но сынок мой, чем он виноват?!
То сафари, то бассейн с кальяном,
В юрте ел сушеную змею.
По грибы ходить, ловить гальянов?
Непрестижно как-то... Засмеют.
Ездил на вальпургиевы ночи,
Ватикан и Мекку посетил.
Ни господь, ни черт забрать не хочут...
Ну, короче, полный… ПОЗИТИВ.
Здесь и сейчас в готическом стиле
Не зови, тебе я не отвечу.
Зря ночами зябнешь у дверей.
Слышишь – плачет немощная вечность,
Потеряв своих поводырей?
Сад зарос колючими годами,
Стал шиповник пищей для червей.
Столько лет судили и гадали –
Серебро успело почернеть.
Ночь тенета для тебя сплела,
Караулит каждый вздох и шаг.
Что ж ты ходишь в угол из угла? –
– Это испаряется душа.
Не зови. Всем сердцем, по секрету,
Прокляни свой розовый приют.
Так враждуют зеркало с портретом;
Гвозди им сцепиться не дают.
Стены дома держат мертвой хваткой;
Даже у котят исчезла прыть.
Мы поврозь сражаемся с загадкой –
Для кого нам быть или не быть.
Не поверив слову и слезам,
Не смотри в пустой хрустальный шар.
Ночь крадется по моим следам,
Караулит каждый вздох и шаг.
Нет, не нам гнилушками светиться,
Мы растаем – оловом в печи.
Не зови. На зов слетятся птицы –
Козодой, вороны и сычи.
Слишком поздно приходить с повинной,
Слишком поздно покидать очаг.
Между нами – серая равнина.
Мантии тумана на плечах.
Ночь не примет вызов на дуэль.
Ночь пустила щупальца в сердца.
Ночь глуха к обетам и мольбам.
Ночь мертвее мумии в шкафу.
Ночи не страшнее наших дней.
* * *
Стиснула ручку пухлой ладошкой,
Что-то рисует на рукаве...
Девочка с кошкой, ах, девочка с кошкой,
Что тебя ждет, сероглазая крошка?
Странные мысли в ее голове.
«Вырасту, киска, и стану мальчишкой,
Кошек писать и читать научу.
Хочешь, придумаем кошкины книжки?
Будут там буквами серые мышки.
Киска, ты хочешь учиться?» – «Хочу.»
Черный котенок треплет страницу.
Странные мысли в моей голове.
«Киска, смотри, как плодятся границы –
Словно зараза из вскрытой гробницы!
Снилось, как танки идут по Москве.
Мины растут на заброшенном поле...
Бедным на бедность подайте ножи!
Голод – не способ воспитывать волю!
Киска, тебя обижать не позволю:
Прячься за пазухой и не дрожи.»
Зимний восход – как открытая рана.
Что с нами станет – не знает никто.
Будущий день – за покровом тумана.
Даже котенок не по карману
Женщине в длинном черном пальто.
Жалость и память под старенькой шляпой,
Странные мысли, как змеи в траве.
«Мамой побуду и сделаюсь папой,
Птицей, ромашкой, потом – криволапой
Таксой... Покоя эпохи на две...
Ну а потом, разумеется, кошкой...»
Где ты теперь, сероглазая крошка?
Разве что фото под рваной обложкой
Помнит каракули на рукаве...
Вторая весна
Май прошелся по траве.
По весне заря – за две.
По весне давленье скачет,
Но светлее в голове.
Бабке с чем-то шестьдесят,
Черт не брат и бог не свят.
Дом под снос, зато у рынка,
Десять куриц, пять гусят.
Ей бы греться на печи,
Но бабуся не молчит.
Отбоялась! Что с ней сделать?
Разве только – замочить?
Не уволят, не затрут.
В психбольницу не запрут.
За казенный счет зароют
Без речей и медных труб.
Отличалась там и тут.
Поступала в институт.
Вместе с Гулей Королевой
Штурмовала высоту.
Избегала скользких тем.
Подняла троих детей.
Производственные планы
Выполняла без затей.
Бабке нечего терять.
Бабка – ягодка опять.
Бабка чистое надела
И пошла митинговать.
Домотаю двадцать лет –
И махну за нею вслед.
Не за лишнюю копейку –
Просто так, на красный свет.
