Шпили домов протыкают ползущее небо.
Город прячет листву. Сыплет под ноги прохожих.
Он разрезан стенами бетонного склепа.
И весной зацвести город больше не сможет.
И остались, покинуты птицами площади,
Огни затвердели в нахлынувшей темноте,
Лишь деревья взмолились руками тощими, -
Город не город, а рваный мольберт.
Лишь тоска пожирает блеск глянцевых улиц,
Штрих любого цветного карандаша,
И улыбки прозрачных и дымных натурщиц…
Жаль, всё это не город – а чья-то душа…
