Неси меня дальше, зелёная рыбка,
За стенами дома реальность так зыбка,
Что стоит пройти по тропе за калитку -
Начнётся магический лес,
На белом снегу видно чёрные руны,
Деревья похожи на варварских гуннов,
И слышно, как рвутся реальности струны,
И близок всеобщий конец.
Черны силуэты осиновых веток,
Засохшие листья трепещут от ветра,
И в небе чернильном - ни лучика света,
Но светится призрачный снег.
Среди запустенья и грусти бездонной
Всё кажется выцветшим, потусторонним,
Нездешним и тёмным, таким монотонным,
Как может здесь жить человек?
Листва под ногами хрустит, словно кости,
Всё станет землёй на всеобщем погосте,
Ступаю по насту, по тонкой коросте
На теле планеты родной.
Мне чудится запах глобальной подставы,
Опасная близость с границами Нави,
От этих энергий колышутся травы
Они потеряли покой.
Единственный остров спасенья - под крышей,
В натопленном доме, где серые мыши
Скребутся, играют и даже не слышат,
Как в ставни стучится тоска,
Где яблоки тихо гниют на террасе,
Замёрзла вода, позабытая в тазе,
Где в банках уютно хранятся запасы
Варенья, крупы и песка.
Последнее место среди запустенья,
Среди ноября, пустоты, отчужденья,
Раздетых скелетов зловещих растений,
Всеобщего царства химер.
Мерцает свеча и не может согреться,
И слышно, как бьётся под рёбрами сердце,
И некуда деться, пластмассовый, детский
Лежит на столе револьвер.
© anastasia lukomskaya
