Вы слышали, милая, повесился Иуда?
Ответите, новость две тысячи лет, как прокисла.
А я вас, милая, предавать не буду,
Ни телом, ни делом, ни словом, ни мыслью.
Я помню, их был было совсем не тридцать
Серебряных поцелуев, брошенных в пустоту.
Они с губ срывались, как в бурю птицы,
Срывались и таяли на ветру.
Их брошено шестьсот шестьдесят пять:
Немного дрожат уставшие губы.
Остался последний. Но чем оправдать
Поцелуй со вкусом Иуды?
