Трудная речь… препинанье заики…
мысль тяжела, как в мозгу гематома.
Как же мне выдавить, вымолвить крики,
те, что услышал я в поле и дома?
Мы не привыкли к речениям грозным.
Только лишь в книгах с испугом читали.
Щебетом птичьим и шумом березовым
ропот страны передашь ты едва ли.
Кровь пролилась… и от вопля земного
рвутся в ушах у меня перепонки…
Как же все тихо теперь! Будто снова
мир и покой… только тени как волки…
только неслышные катятся толпы…
красные падают под ноги розы…
И уступают каленые строфы
место для белой и ласковой прозы.
1996
