Английский
Чёлки балконов сдувает смог.
Пятый этаж хохолком топорщится.
Ходит, наверное, класс в седьмой
Девочка - будущая уборщица.
Лук несуразен и шмот нелеп,
Над телефоном своим сутулится.
Как зашазамить внезапный рэп
Автомобильных гудков на улице?
Care for me, care for me, I know you care for me... Ты приходишь без "хай", уходишь без "чао", ты думаешь, я по тебе скучала. Но каждый твой стаф, каждый фристайл говорит о том, как я устала, кем ты не стал - не фейк и не стар. Как ты меня достал. Раунд.
Девочка пальцем обводит круг,
Водит по трещине между блоками.
Кто рисовал тебе эту грудь?
Кто вырезал тебе эти локоны?
Звёзды - красивей и горячей,
Что ж теперь - мериться с небом генами?
Стрелки несущих весну грачей
Не прорисуешь подводкой гелевой.
Care for me, care for me, you said you'd care for me... Я пытаюсь вернуться в твоё ребро, но мой язык не подходит для слова "бро". Флоу на русском - это не тру. Ты приваливаешь к утру, говоришь "Я тебя сотру". Твои ноты насилуют меня всемером. Только ты не Хаски, не Oxxxymiron. Cry for me, cry for me, you said you'd die for me...
Девочке в бар бы, да бара нет -
Бара, где принцы бухают квартами.
Принцы бывают в другой стране,
Только и там они все расхватаны.
Бросить бы всю эту маету...
Универсален, как туфли-лодочки,
"Sistа, hold on", - говорит Ютуб
С невыносимым акцентом лондонским.
There for me, there for me, said you'd be there for me...
Немецкий
Здесь над крестом и короною - псевдо-нимб.
Яркая лента из чёрно-зелёных линий.
В семьдесят лет продержавшийся псевдоним
Спрятан последний на карте страны Калинин.
Здесь вечерами солнце идёт под кат,
Дождь клавесином, почти как в полях за Бонном.
А по ночам в небеса прорастает Кант -
Тоже бетховенским, то есть глухим собором.
Дышащим дымом старонемецких букв -
Воздух невидим. Так рыба не видит лески.
Тянут историю вверх на одном горбу
Вечные маршалы - Тирберг и Василевский.
Каждый спокоен: кто бы ни шёл за ним,
Лишь бы был честен и ни от кого не бегал.
Крест и корону опутывает не нимб -
Лента медали за взятие Кёнигсберга.
Французский
Плыла разметка смазанной петлёй,
Витал айфон над грешною землёй,
И пассажиры спорили о боге.
Молчал таксист - всклокоченный брюнет.
Не плакал мир, не хайпил интернет,
Когда горела церковь в Кондопоге.
Никто не выл, никто не истерил.
Мол, c'est la vie. Мол, ce n'est pas Paris.
Кому сказать: "je suis кондопожанин"?
Огонь уже хрустел восьмериком,
И дым тянулся к небу кулаком
Уверенней, чем церковь до пожара.
Ни аркбутанов, ни витражных роз -
Наш символ веры деревянно прост.
Сюжет беды не подойдёт под Оскар.
Но всех нас, что en France, что en Russie
Один и тот же подберёт таксист.
И въедет в небо, как в гараж, по доскам.
