Литературно-дискуссионный журнал
при академии русской словесности им Г. Р. Державина
Эрос и Танатос
На острие стрелы...
Стихи прижаты к телу, как псалтырь...
В каждом - биение сердца бабочки.
Этот завораживающий медлящий танец
Замирающих в неведомых изгибах...
Писать с завязанными глазами...
Попавшие на пир блаженных...
Все восходящие луны...
Все многомерные петли строк...
Поэзия - всегда самоубийство...
Ты выбираешь –
Сталь или кружево для имени любви...
В этих развернутых силах натянутых струн
На герцы касаний разложена речь,
Укороченная тишиной...
Осыпается с пальцев Его ВЫСОЧЕСТВО звук
Живых переплетенных линий...
Заклинатель звучания,
Когда устанет плоть,
Звук станет ангелом.
Завещание воспламененного огня...
Согреваю строку вслух,
В воздух роняя буквы губами.
Беру на вдох сквозную, обнажённую...
Встретимся в высоте,
Я научу тебя танцу всевластия...
Танцу открытых объятий, переплетенных рук,
Острию рифм.
О, посвященная моя...
Исходящая нежностью,
Губы твои сладкие и горькие,
В трепете и жаре помолвлены со мной...
Плен совершенного ритма...
Пластика эроса и танатоса...
Не жалей себя, царствие моё,
Пожелай себя, жажда откровения...
Ты еще невероятней, когда острей карандаша...
Когда молишься Свету на качелях любви.
2018г.
Глагол всевластия
Когда-нибудь, когда ты перестанешь меня любить...
Когда коса сомкнется поцелуем с камнем...
Мечты заполучат нас и продолжат свой путь...
Вы, слова мои, взяли себе половину жизни моей,
прежде чем стать молитвой...
Вы поселились в корнях моих листвою звенящей,
Там, где сложенные в молитве руки мои немели,
Пересекая царствие смерти.
Безостановочный фосфор времени,
Твои выпады парировать я пришел -
Спиральный алый рукописный текст стекает по рукам...
Это не стихи, это карта.
Когда мы с нежностью дрожим между движением и действием,
Между зачатием и рождением, между желанием и глотком...
Наши головы склонены, наши тела переплетены.
Любовники огня,
Мы беззащитны пред желаньем...
Когда обнажены глаза...
В доверии пальцев руки цветут любовью.
Глагол всевластия, я прочту тебя ей в губы
В ночном самоубийстве тесноты...
Срезанный воздух у горла, перехваченный шелковой лентой,
Где дыхание свято...
Хищное восхищение вырастет до обладания...
Как красив её танец,
Она охотится, она так голодна,
Скрытое моё до краев наполняя.
Бейся о руки, о губы,
Бейся, скользя откровеньем, отравлением, омовением...
Произрастай из смерча лепестков за пределом белой музыки...
Я беру тебя во имя того, что мы есть, любовь моя.
Я могу уверовать во множество богов...
Но лишь в одну богиню.
Людям мнится смерть лишь как лишение...
Людям мнится любовь лишь как тело, как вещь...
Они, дабы купить её, готовы умирать,
А, умирая, готовы для её продажи.
И поэтому вам поистине не о чем сказать.
2018г.
Так верят в сердце
И день, казалось, первым был из тех, которым присягают на мгновенье...
В корнях, что выросли из почвы, в подреберье
Подвздошной милости проснувшихся аллей,
Твоих молитв просроченные письма читает незаконный адресат.
Где заживо одетый в кожу дней, окаймленный сушей и морями
Ты вспомнишь всё, когда качнется твердь,
Ты вспомнишь всё, расставшись с якорями.
Зарубки возраста... в том узнаваньи ран...
Стоим, в них...
Кто нам поверит, что мы были
И босиком спускались в храм к богам по тропке королевских лилий?
В корзинах ломких нас пустили по воде
Рожденных мертвыми до первых хриплых скрипок,
Где и цветы молились синеве,
К снегам губами прижимались и молились.
Как возраст ненадежны имена предчувствием, что постареют.
И ветер каменный играет в исполинах, и кружится у листьев голова.
Расстрелянные вехи тесноты,
Пляски в рубашках, вековая гильотина...
Но где-то здесь, наверно, были мы...
Друг другу кем-то здесь, наверное, мы были.
Дрожишь, как лист, и понимаешь что дрожишь,
Но есть секрет - можно не падать в эту осень...
Можно остаться, и никто тебя не спросит,
Зачем тебе безумная зима.
Коленно входим в реку... В реку строк.
Как нежно (страшно) листьям и они смеются...
Я первой строчкой выкупАю их испуг,
Последней размыкаю круг,
На человечьем языке они прольются…
Я выкупаю право быть в ветвях
Касаний родственных… на ниточке часов,
На той серебряной, которая на страх,
Запуталась (переплелась) и ждёт ответ Ветров.
Нас всех залечат или осквернят?
Там, где так тесна близость, вне обрядов тела,
Дрожь отвечает: - так не говорят,
Так верят в сердце, обвенчавшись с тленом.
2018г.
Блаженны
Застуженный молебен...
Звенят фарфоровые карты таро.
Стерильный знак господства
Открывает свои библиотеки боли...
Замороженные слезы в смычке гортани,
Пьющие столь жадно приколотый к пейзажу напиток тишины...
Упоение жертвой падает в море своих теней...
Пламенеет белым на бессловесной полосе.
Гадание на теле...окаменеет ли душа неузнаваньем?!
Имя некрещеной травы в разрезе звука...
И ты, танцующий авторство смерти и жизни...
Последний зритель самого себя...
Тебя вновь прочли по слогам...
Проснись и смертью пьяней.
Говорят, снег это слеза сострадания...
Сквозь это обручение вещей,
Надышавшихся светом на глубине потерь,
Между нами ровно две тишины смолкнувшей речи.
В этих Граалях, растворяясь, ложиться на листы каплями чернил белых,
Тех, что не имеют слов… тех, что скрыты меж словами.
Ветхие, безостановочные...
Еще слишком рано, чтоб остановиться.
Все священные преграды, дотла раздетые и одетые в кровь... кровоточат.
И небеса, как аварийный выход, тем,
Чьи раны мерцают нежно...
О, память встретившихся рук...
Прислушиваться к прерывистому дыханию ночи
Раскрытым лезвием, белыми строками.
Одетые лишь шорохом листвы, вы, так верившие в руки Бога.
Шелестит слеза последнего оторвавшегося...
И тень его любви взлетает так высоко.
Венецианская пыль... Эта листва обмякшая в унижении...
Благородство исполнения последнего поклона...
Высокий нотный стан на снятой голове глубины беспамятства.
Белый андрогин, склонившись, пил синюю воду из неба.
Жизнь - игра в тело?
На какие кресты нас положат с тобой?
О, сколько швов носит в себе листва,
В тех огненных доспехах опадания,
Где воздух вновь свободен, как страница.
Наша жизнь - это плата, слышать, как случается Бог
В самом прекрасном месте для казни.
О, просторы, равняющие до равенства,
О, просторы безмолвия...
Недолго дотерпеть до родины - всего лишь листопад и седину...
Даль разлук...
Ищет неведомое имя для первенца
Там, где жизнь всегда как что-то необязательное.
Дихотомия...
Мгновение назад переступил я через что-то...
Ступив на край другого состояния...
Понравился ли я Вам, о мисс Смерть?
Вы доверили мне стать запятой в Вашем стихотворении,
А себе точкой.
Оставив на груди моей нетривиальный знак...
Под музыку эпохи возрождения...
Когда мы были листьями багряными...
Блаженны.
2018г.
Carmina morte carent
Она, как форма наготы...
Этой нежности, этой растраты...
Она непостижима и щедра в вибрациях своих...
Carmina morte carent...
Поэзия не умирает...
Carmina morte carent...
Я пил амброзию с твоей руки.
Всем, лавром венчанным,
Богеме рифмы,
Невыдержавшим верхних нот...
Простится им дозволенность широт,
Сердца биение качающего воду.
Смотрите на неё те, кто искал её взгляда,
Те, кто ждал её, берите её...
Она - первая и последняя,
Почитаемая и презираемая...
Она - жена и дева,
Она - блудница и святая.
Она прибывает в тех, кто возник в ней.
Она раба того, кто породил её,
Она госпожа того, кто полюбил её...
Она - молчание, которое нельзя постичь,
Она - стыд и дерзость познавших её тело,
Она - презираемое и великое
Она - бедность и богатство...
Не призирайте ее послушание,
Не презирайте ее воздержание
И не бойтесь ее силы, вышедшей на свободу...
Она – та, что трепетна... та, что слаба и невредима...
Она молчит и говорит в тебе,
Она мудра и неразумна,
Она наслаждение...
И вы, ласкающие её, и вы, пренебрегающие ею...
Carmina morte carent...
Убийцы среди убийц или
Последние апостолы,
Вы открываетесь ей,
Она - жизнь, она - смерть,
Она... закон.
Уничтожавшие её, снова будут искать её.
В день, когда она будет далека от вас, она будет по - настоящему близка.
Она – речь, которая доступна каждому и которой нет,
Ибо так велико множество ее слов...
Она - одеяние ваше...
Она - буквы, она - голос... она - наполнение голосом...
она голос первой мысли, она молчание первой мысли...
безмолвие, которое никогда не будет познано.
Вечная слеза её...
Благословляет белые листы и скудность явст.
Carmina morte carent
Поэзия лишена смерти
2018г.
Ветер неистовый
Ветер неистовый
сорвал все ноты моего сердца...
он говорил со мной, он просил меня,
он молился моей верой.
он нанизывал моё тепло на утреннее изящество её движений...
Медленные лодки рук,
Романсы роз,
Очерки ветвей,
Безупречная стойкость красоты,
Книга Чисел,
Сонаты утрат,
Остуженная причастием ночь,
Почерк...
Сакрально
Протяжение чтением...
Многие любили красоту...
Но кто любил тоску красоты?...
роняю буквы в твои ладони...
в проросший сад...
О время, расскажи всем правду,
О том, что мы умрём.
Тем взглядом, цвета юности,
Чеканя новую монету...
Где я иду на ощупь
к обезумевшим цветам...
2018г.
Белая птица
Тебе ли не знать,
как поют чёрные струны, касаясь изгибов пальцев...
Тебе ли не помнить, как кровь читает теням стихи...
Так провожают в мир благие вести.
Все слёзы одного цвета.
Все цвета красные.
Назову эту осень я Авелем.
Назову эту зиму я Каином.
2018г.
И было так тихо...
И было так тихо...
Как в паузе между вдохом и выдохом...
Мягкий удар мотылка,
Всё выше и выше подбирающийся к свету отворенного окна...
Летящий мимо неминуемой казни звуком...
Оставляя на холодном стекле
след дыхания бьющегося сердца.
2018г.
Сквозь кому мира
Белые царапины восторга...
Обжигая губы и горло...
Камерная музыка...и руки парят плавно...
Сквозь кому мира,
где цветы между страницами книг мертвы аортами.
Когда ты повернешься к ветру,
Прядь волос уберу с твоего лба и поцелую строкой.
2018г.
Забери моё сердце
Бог пишет на песке....
Договорись до прозрачного
фильм о конце снега...
В дозволенность наготы
Скоро придут опадать ангелы
Любовью.
2018г.
Ortus
Пьющие влагу терний,
Приближая неминуемый трепет...
Не миновать нам места, где растут змеиные головы.
Где тонко натянутая вода пытается слиться с влагой тела благодарно.
Обереги объятий - копи Соломоновы.
Где строгие библейские боги отпускали всех птиц из клеток,в надежде,
что обездоленные деревья рук снова познают Любовь.
2018г.
*Ortus - возникновение.
