Знакомиться с австралийскими леди напрямую я не решился. Русской фирмы вечернего досуга, услугами которой я неограниченно пользовался в штатах, здесь не оказалось. Да тут и русские были в дефиците – очень уж далекая страна, эта Австралия. Я долго копался в интернете на форумах знакомств и наткнулся таки на русскую девушку, готовую любить всю ночь напролет, и быть до утра любимой. Единственная проблема заключалась в том, что жила красавица в Мельбурне, то есть на материке, и её нужно было туда-сюда транспортировать. Девушку звали Лиля. Она очень обрадовалась, что могла оказаться полезной, не стала настаивать на больших деньгах, и готова была вылететь в Тасманию сию же минуту. Ну а все расчёты должны были состояться по её отъезду. Вечером этого же дня Лиля отсыпалась в моём номере, а уже в полночь мы сидели с ней в вип-зале ресторана, исключительно вдвоём, не считая официанта и музыкантов...
Знакомиться с австралийскими леди напрямую я не решился. Русской фирмы вечернего досуга, услугами которой я неограниченно пользовался в штатах, здесь не оказалось. Да тут и русские были в дефиците – очень уж далекая страна, эта Австралия. Я долго копался в интернете на форумах знакомств и наткнулся таки на русскую девушку, готовую любить всю ночь напролет, и быть до утра любимой. Единственная проблема заключалась в том, что жила красавица в Мельбурне, то есть на материке, и её нужно было туда-сюда транспортировать. Девушку звали Лиля. Она очень обрадовалась, что могла оказаться полезной, не стала настаивать на больших деньгах, и готова была вылететь в Тасманию сию же минуту. Ну а все расчёты должны были состояться по её отъезду. Вечером этого же дня Лиля отсыпалась в моём номере, а уже в полночь мы сидели с ней в вип-зале ресторана, исключительно вдвоём, не считая официанта и музыкантов...
Знакомиться с австралийскими леди напрямую я не решился. Русской фирмы вечернего досуга, услугами которой я неограниченно пользовался в штатах, здесь не оказалось. Да тут и русские были в дефиците – очень уж далекая страна, эта Австралия. Я долго копался в интернете на форумах знакомств и наткнулся таки на русскую девушку, готовую любить всю ночь напролет, и быть до утра любимой. Единственная проблема заключалась в том, что жила красавица в Мельбурне, то есть на материке, и её нужно было туда-сюда транспортировать. Девушку звали Лиля. Она очень обрадовалась, что могла оказаться полезной, не стала настаивать на больших деньгах, и готова была вылететь в Тасманию сию же минуту. Ну а все расчёты должны были состояться по её отъезду. Вечером этого же дня Лиля отсыпалась в моём номере, а уже в полночь мы сидели с ней в вип-зале ресторана, исключительно вдвоём, не считая официанта и музыкантов... Знакомиться с австралийскими леди напрямую я не решился. Русской фирмы вечернего досуга, услугами которой я неограниченно пользовался в штатах, здесь не оказалось. Да тут и русские были в дефиците – очень уж далекая страна, эта Австралия. Я долго копался в интернете на форумах знакомств и наткнулся таки на русскую девушку, готовую любить всю ночь напролет, и быть до утра любимой. Единственная проблема заключалась в том, что жила красавица в Мельбурне, то есть на материке, и её нужно было туда-сюда транспортировать. Девушку звали Лиля. Она очень обрадовалась, что могла оказаться полезной, не стала настаивать на больших деньгах, и готова была вылететь в Тасманию сию же минуту. Ну а все расчёты должны были состояться по её отъезду. Вечером этого же дня Лиля отсыпалась в моём номере, а уже в полночь мы сидели с ней в вип-зале ресторана, исключительно вдвоём, не считая официанта и музыкантов...
Ресторан, в котором мы отдыхали с Лилей в переводе на русский назывался "Большой привет от кенгуру". Это я специально его выбрал, в расчете насладиться каким нибудь профессионально приготовленным блюдом из кенгурятины. В супермаркетах, кстати, её даже в избытке, включая всякие колбаски для барбекю, но я пока не рискнул сам возиться с неведомой мне зверушкой. Я решил доверить наше с Лилией здоровье местным поварам. И, кажется я не ошибся. Нам принесли мясо в маринаде, тут же нарезали кубиками, и это нужно было пробовать совместно с кукурузными хлопьями, политыми тем же маринадом. Я так и не понял на что по вкусу это было похоже, но довольно таки оригинальная еда. Как потом выяснилось, таким образом австралийские аборигены делали в древности себе заготовки на лето (ну то есть на холодное для юга Австралии время года). А маринад этот был такого зеленейшего цвета, густой, что того и гляди из него вынырнет крокодил и съест все кукурузные хлопья. Лиля даже поначалу доверила дегустацию кенгурятины мне, подождала, и убедившись, что со мной все хорошо, попробовала сама.
– Я, Роман, сама бы никогда не решилась это съесть. В магазинах, мне казалось, что кроме аборигенов это мясо никто не ест. И в то же время оно дорогое, что никак не вяжется с их уровнем жизни. А впрочем у них неплохие дотации, может для них и нормально. Вкусное мясо оказывается, нежное, да и соус пальчики оближешь. Спасибо тебе, что просветил меня насчёт австралийской кухни, сроду бы не знала.
– Лиля, на здоровье, попробуем тут ещё чего нибудь экзотическое поискать в их меню... А скажи, Лиля, разве Джеймс увлекался алкоголем, когда вы бывали вместе?
– В том то и загадка, Роман, что при мне он ни разу не выглядел пьяным, да и выпивал не больше пол бутылочки пива. Я сама была потрясена таким ужасным фактом.
– Ты любила его?
– Скорее нет. Была благодарность, за спасение, за его ко мне внимание, заботу...
– Значит ты любишь Вадима?
– Не могу его забыть. Перед поездкой в Турцию я жила с ним у его родителей в Новосибирске. Мы хотели заработать денег и по приезде домой через год пожениться, – девушка сильно разволновалась, я постарался сменить тему.
– Лиля, извини за неуместное любопытство. Давай выпьем за что-нибудь очень хорошее!
– За кенгурятину?
– Хотя бы и за неё.
И вот какую жуткую историю поведала мне Лиля.
"У меня ещё с детства были способности к хореографии. Уже в 7 лет я начала ходить в школу танцев в Новосибирске. Участвовала в конкурсах, ездила по всей стране, в одной только Москве была раз пятнадцать наверное. У меня последовательно было несколько партнёров. Последний мой партнёр по танцам, его зовут Вадим, однажды нашёл в интернете турецкую фирму, которая зазывала работать в Стамбул, танцевать в элитном ресторане. Мы отправили видео, и нам пришло приглашение. Родители мои были категорически против, но я ослушалась их, и мы с Вадимом на страх и риск рванули за длинным долларом. Никакой фирмы и не было. Нас в первый же вечер разлучили с Вадимом, и его судьба до сих пор неизвестна, возможно что его нет в живых. А меня привезли в гарем, отняли паспорт и угрозами заставили ублажать богатых клиентов. Мне ни цента не платили, а питалась я в тех домах, куда меня привозили, ну и иногда подбрасывали типа чипсов или орешков. Парфюмерия и одежда были в избытке, но свободы никакой. Два года я была рабыней. Сбежать или пожаловаться было бестолку – за этим неусыпно следили, но самое главное, что нас накрепко предупредили, что расплата будет жестокой. Девушки, которые изнашивались – внезапно исчезали и мы могли только догадываться об их несчастной судьбе. Нас всех ждал один итог. И конечно же терять нам было нечего, но и сбежать тоже не было возможности. Однажды меня с подругой привезли к двум австралийцам. Они были морскими офицерами, а нас доставили на большой корабль. Я немного знала английский. Его звали Джеймсом, он работал на корабле каким то главным специалистом по морской навигации. Я ему очень понравилась, и он предложил мне руку и сердце. Времени на раздумья было мало, да и отказываться не имело смысла, я согласилась. Вместо меня с моей подругой сошёл на берег Джеймс. После долгих дебатов он выкупил меня за 10 тысяч баксов. Вот так я оказалась в Австралии. Сначала нелегально, затем он мне сделал имиграционные документы. Но свадьбы не состоялось. Джеймс на четыре месяца ушёл в плаванье и погиб при странных обстоятельствах, сказали, что он пьяный кувыркнулся за борт. Ну а официальная версия – погиб при выполнении задания в мирное время. Работы для меня в Мельбурне нет. Я получаю небольшое пособие от правительства, но этих денег едва хватает на проживание. Вот подрабатываю. "
Лиля снимала скромную однокомнатную квартиру в двадцати минутах езды на трамвае от центра. Я не хотел её стеснять, но она настояла, чтобы я пожил у неё, мол так ей не будет тоскливо. Отказать я не решился, и поселился у неё. Вот как раз этот факт и послужил для меня разгадкой тайны гибели Джеймса.
Мы осматривали Мельбурн (там есть на что поглядеть – это Лондон, Париж, и Брюссель в одном фужере). Шли не спеша по проспекту, и тут навстречу нам улыбается военный, вернее морской офицер. Лиля немного смутилась, поздоровалась с ним, они перекинулись несколькими фразами, учтиво попрощались, и мы пошли дальше. Я чувствовал, что этот дядя не тронулся с места, и продолжал смотреть нам вслед.
– Лиля, приятель?
– И да и нет, Роман. Это друг Джеймса, они вместе служили. После того как Джеймс погиб – он мне прохода не даёт.
– Я заметил, Лиля, что ты ему нравишься. Вы давно не виделись?
– Перед самой поездкой к тебе, он звонил мне, доложил что вернулся из похода, предлагал посидеть в кафе. А почему ты так заинтересовался? Не он один кому я нравлюсь. Обычное дело.
– Так, простое любопытство, забудем его.
Как она была наивна! Ведь этот дядя в морской форме не просто на неё смотрел. Он её любил! И не просто любил. Я ведь приметил, как он сверкнул в мою сторону глазами. Кажется он не раздумывая вызвал бы меня на дуэль, это морской дьявол. И тут меня моментально озарило – вот кто помог Джеймсу кувыркнуться за борт! Дело выглядело так. Они с Джеймсом слегка поддали, ну и вышли покурить на палубу. Корабль шёл недалеко от берегов Антарктиды, погода штормовая, видимость нулевая, с неба валил густой снег, была глубокая ночь. Вот так Джеймс при помощи своего "верного" друга и нырнул под льдину, к акулами. А друг этот, как ни в чем не бывало пришёл в свою каюту, врезал еще пивка, поцеловал в смартфоне пляжную фотографию возлюбленной Лили, и сладко уснул. Утром на разводе Джеймса не оказалось. Потом были поиски, следствие. И рапорт: погода штормовая, моряка смыло волной.
Королевский военный флот Австралии сформировался ещё в далёком 1901 году. Как, впрочем, и вообще вооружённые силы этой страны. С тех пор армия участвовала во всех крупных событиях, и немало славных сынов отечества полегло на поле брани. Казалось бы, от кого там в океане защищаться? От акул? От пингвинов? Так может подумать обыватель. На самом деле – тесная связь мирового бизнеса, коммерческие интересы акул капитализма диктуют своим пингвиньим правительствам в кого стрелять, а по кому промахиваться. Так вот, австралийский военный флот прекраснейше оснащен, и равных ему мало на океанских просторах. А служить во флоте не только почётно, но и прибыльно.
Джеймс служил верой и правдой на эскадренном миноносце (эсминце), владел обширными знаниями и немалым опытом в области навигации, и на его счёту числилась не одна сотня тысяч соленых морских миль. До того, как встретить в турецком порту прекрасную русскую девушку Лилю, ему некогда было любить: усердная учёба, затем освоение профессии. Баловались периодически на разных причалах услугами ночного эскорта, бывало. Но полюбить страстно и безголовно Джеймсу до этого еще не доводилось. И вот подвернулась Лиля. Командор был в отпуске, а кораблем руководил его помощник, которого Джеймсу уговорить не составило особого труда – они учились в одном заведении, много вместе работали, и немало пива закусили маринованой кенгурятиной и вяленой страусятиной. Вот так Джеймс привёз Лилю в Мельбурн.
Но тем он и опасен этот невидимый вирус, эта безжалостная лихорадка Эбола, эта заразная и порой неизлечимая болезнь – любовь – что против нее не придумали (и возможно никогда не придумают) профилактики! Следом за Джеймсом в Лилю вшлёпался другой его сослуживец, с которым они вместе на одном курсе заканчивали морскую школу. Тот самый, который и отправил Джеймса в бессрочное подводное плавание. Туда, откуда не возвращаются.
Вот несколько подробностей того вечера. Уже было за полночь. Корабль прилично раскачивало, усиливалась метель. Джеймс и Христиан сидели в каюте, и потягивали из алюминиевого бочонка немецкое пиво, которым немало запаслись еще в Новой Зеландии. Христиан любил подшучивать над Джеймсом, а тот всегда защищался:
– Знаешь, дружище, вот ты сейчас здесь нос морозишь, а твоя красотка наверное греет под кем-нибудь свой животик. Нет?
– Христиан, а не пошёл бы ты к...
– Ну ладно, ладно, извини. Ну не животик, так спинку...
– Христиан, а чего тебя так тревожит этот вопрос? У тебя есть твоя Магда. Или она тебе только под рождество даёт погреть свой животик?
– Магда? Да хоть утром, в обед и вечером. Но она ведь бревно бревном. Она так, любительница. С твоей профессионалкой не сравнить наверное...
Джеймс выскочил из-за стола, на пол полетели пивные кружки, закуска, он ухватил приятеля двумя руками за воротник кителя, был очень взбудоражен:
– Не смей так говорить о Лиле! Ты понял меня? Этим самым ты оскорбляешь и своего друга, между прочим! Тебе ясно?..
Христиан не стал сопротивляться:
– Успокойся дружище, это же шутка. А ты, тоже, между прочим, оторвал мне погон. Совсем сбесился? Посуду начал швырять. Извини пожалуйста... И руки не распускай больше!
Джеймс немного остыл, они прибрали в каюте.
– Джеймс, давай ещё по полкружечки и пойдём табачком подышим.
Они подкурили по сигаре, оделись, вышли на палубу. Погода была примерно как в тот день, и в тот час, когда Беллинсгаузен с Лазаревым открыли Антарктиду, то есть, мягко говоря, неблагоприятная. Христиан пристегнулся цепочкой с карабином к брючному ремню и хромированному поручню, а Джеймс не стал. Ему было очень тоскливо, что нет рядом его любимой, что вместо поддержки от друга он услышал пошлости и оскорбления. Он зажал в кулаке сигару и молча дымил... И в этот самый момент, в который он расслабился и полностью потерял бдительность, его ноги, обхваченные руками Христиана, перелетают через перила и он падает за борт. Единственное, что ему удалось, так это уцепиться за поручень и повиснуть на нем правой рукой. И это бы его спасло, если бы Христиан одумался и попытался ему помочь. Но тот наоборот вцепился в его пальцы холодными зубами, ладонь соскользнула, и Джеймс рухнул в акулью пасть бездонного антарктического моря имени первооткрывателя Фаддея Беллинсгаузена.
© Сергей Шиповник, "Моё зеркальное отражение"
