Мы шли по брусчатой, разбитой дороге,
Вдоль улиц косых огинаясь,
В глуши деревенской, безмолвной берлоги,
От холода лёгкого, маясь.
Была бесподобная, звёздная лунность.
И грызлись собаки, взвывав на луну.
Я видел в тебе, мою жженную юнность
И чувствовал в этом немую вину.
Тонула в рассказах, своих, задыхаясь.
А я все глядел да глядел.
При лунном огне, твоё тело ввиваясь
Меня уводило от дел.
Ты пела речами, струясь нараспашку.
И звоном голосного эха,
Мой тихий укор, разбивала вразмашку
Сквозь капли сердечного смеха.
Мы были так близко, от этой напасти,
Я чувствовал пряди, уставясь в глаза.
Мне зубы сводило, от эдакой страсти,
И зналось чего то, что в сердце гроза.
Но вот и беда, ты сегодня съезжаешь.
В дали от степных, придорожных кустов
Ты помни меня, и быть может узнаешь.
Любил я, а ты, уезжала в Ростов. . .
