Над сырыми треугольниками крыш
Воронье ведет скрипучую беседу.
Маша-Машенька, ну что же ты грустишь?
Я приеду.
На плечах – молочных кружев ореол.
Мягкой муфтой дрожи рук твоих не прячешь.
Маша-Машенька, я за тобой пришел.
Что ж ты плачешь?
В рыжей глине увязает колесо.
Горькой дремою дорога успокоит.
Маша-Машенька, прости меня за всё.
Бог с тобою.
