Она выскочила, как чёрт,

она выскочила, как чёрт, к подбородку приставила нож,

всё, говорит, теперь уже поздно, ты никуда не уйдёшь.

я разрежу тебя на кусочки, сниму твою тёплую кожицу.

мне никак не живётся иначе.

не спится, не естся, не можется.

она вышибла дверь с ноги, перевезла все свои вещи,

с каждой ночью она всё громче, всё безжалостнее и резче.

она курит, не одеваясь, что-то кричит с балкона.

и глядят ненасытные черти

из огромных её глазёнок.

она пьёт мою кровь на завтрак, и на обед, и на ужин,

а соседи уже судачат, мол, угробит и этого мужа.

она ходит в моих футболках, учит меня плохому.

я привык к её влажному телу,

как к наркотикам или спиртному.

из таких не выходят супруги, послушные тихие жёны…

я вхожу в неё, как в Аид, каждым вздохом её обожжённый,

я не знаю других имён, я забыл номера своих бывших.

мне так сладко, и больно, и тошно,

что от этого едет крыша.

я зациклен на этой стерве, я забил на друзей и работу,

у меня не осталось денег, я раздавлен и напрочь измотан.

она выскребла моё сердце, чтобы складывать там окурки.

но однажды она ушла.

в моей старой осенней куртке.

я уехал из той квартиры, протрезвел и вернул румянец.

у жены моей - новое платье, а у сына - огромный ранец.

я почти высыпаюсь, а утром отвожу нашу дочку в ясли.

я прекрасный отец и муж,

но до чёртиков просто несчастлив.