Теснятся в груди отголоски стихов и песен,
Обрывки, осколки, огрызки от мирозданья,
Им больше нисколько их автор не интересен:
Ни голос мой тихий, ни ветра в душе стенанья.
Я наг, обнажённый до сотен пустых историй,
До остова, что составляет обломок фразы,
Не слышу концовок, на них у нас мораторий,
И только начала, так много их сразу, сразу…
Я больше не вижу, не знаю, не чую края,
А может, и вовсе в бескрайнем я затерялся.
Истории шепчут, стихи истекают, лая,
И песни ложатся каплями соуса сальса.
И рвутся сквозь кожу сплошные деепричастья,
Глаголы мне горло вспороли острейшей гранью.
Слова через душу как конница мчатся, мчатся,
А точки-тире пробираются тихой ланью…
Я сам изойду на морфемы и запятые,
Расстанусь с собою, став буквами алфавита.
Слова изнутри пробираются, ведь живые,
Они прорастают, а автора карта бита.
