Не плод высоких вдохновений
Певец и друг тебе приносит в дар;
Не Пиэрид небесный жар,
Не пламенный восторг, не гений
5 Моей душою обладал:
Нестройной песнею моя звучала лира,
И я в безумье променял
Улыбку муз на смех сатира.
Но ты простишь мне грех безвинный мой;
10 Ты сам, прекрасного искатель,
Искусств счастливый обожатель,
Нередко для проказ забыв восторг живой,
Кидая кисть — орудье дарованья,
Пред музами грешил наедине
15 И смелым углем на стене
Чертил фантазии игривые созданья.
Воображенье без оков,
Оно, как бабочка, игриво:
То любит над блестящей нивой
20 Порхать в кругу земных цветов,
То к радуге, к цветам небесным мчится.
Не думай, чтоб во мне погас
К высоким песням жар! Нет, он в душе таится,
Его пробудит вновь поэта мощный глас,
25 И смелый ученик Байрона,
Я устремлюсь на крылиях мечты
К волшебной стороне, где лебедь Альбиона
Срывал забытые цветы.
Пусть это сон! меня он утешает,
30 И я не буду унывать,
Пока судьба мне позволяет
Восторг с друзьями разделять.
О друг! мы разными стезями
Пройдем определенный путь:
35 Ты избрал поприще, покрытое трудами,
Я захотел зараней отдохнуть;
Под мирной сению оливы
Я избрал свой приют; но жребий мой счастливый
Не должен славою мелькнуть:
40 У скромной тишины на лоне
Прокрадется безвестно жизнь моя,
Как тихая вода пустынного ручья.
Ты бодрый дух обрек Беллоне,
И, доблесть сильных возлюбя,
45 Обрек свой меч кумиру громкой славы. —
Иди! — Но стана шум, воинския забавы,
Все будет чуждо для тебя,
Как сна нежданные виденья,
Как мира нового явленья.
50 Быть может, на брегу Днепра,
Когда в тени подвижного шатра
Твои товарищи, драгуны удалые,
Кипя отвагой боевой,
Сберутся вкруг тебя шумящею толпой,
55 И громко зазвучат бокалы круговые, —
Жалея мыслию о прежней тишине,
Ты вспомнишь о друзьях, ты вспомнишь обо мое;
Чуждаясь новых сих веселий,
О списке вспомнишь ты моем,
60 Иль взор нечаянно остановив на нем,
Промолвишь про себя: мы некогда умели
Шалить с пристойностью, проказничать с умом.[1],[2]
3 Пиэриды — музы.
25 …смелый ученик Байрона…- Веневитинов неоднократно обращается к имени Байрона и в стихах; «Четыре отрывка из пролога «Смерть Байрона» (1824). «К Пушкину» (1826), и в прозе: в полемических статьях по поводу первой главы «Евгения Онегина»,- высоко ценя и философскую широту поэзии Байрона, и его высокие человеческие качества.
26-27 …Я устремлюсь на крылиях мечты / К волшебной стороне…- к
Греции. Кроме упомянутого выше пролога «Смерть Байрона», Веневитинов обращался к греческой теме и в другом стихотворении — «Песнь грека» (1825).
27 ….лебедь Альбиона…- Байрон.
37-38 …Под мирной сению оливы / Я избрал свой приют…- Видимо,
Веневитинову живо помнилось «Послание к Веневитиновым» А. Хомякова (см. прим. к стихотворению «К друзьям»), в котором последний, обращаясь к нему, писал: «Пой, Дмитрий! Твой венец — зеленый лавр с оливой; / Любимец сельских муз и друг мечты игривой».
43 Ты бодрый дух обрел Беллоне…- здесь: войне; Беллона — богиня
войны.
[2]Варианты автографа ГБЛ
6 [Нет! нет нестройную {*} моя звучала лира]
21 То мчится к радуге, завидя [свод] цвет небесный]
23 [К высоким мыслям жар. Нет, он в душе таится]
26 [Я полечу к]
29 [Пусть это сон! Меня надежда утвер]
36 Я захотел заране отдохнуть
38 Сыскал себе приют, но жребий мой счастливый
[Я избрал свой приют, но жребий мой счастливый]
[Нашел себе приют, по жребий мой счастливый]
Ты хочешь дни считать делами громкой славы]
46 [Иди, но в стане жизнь, воинские забавы]
47 [Все будет ново для тебя]
48 [Как сна нежданные картинки]
51 [Среди подвижного шатра]
Между 51 и 52
[В часы свободы и мученья]
[Когда с отвагой боевой]
[Когда при шпорах и усах]
54 [Сберутся вкруг тебя с бокалами в руках]
[Сберутся вкруг тебя с стаканами в руках]
55 И громко застучат бокалы круговые
56 [Стремясь душой к тишине]
[Несясь душой к тишине]
57 [Ты вспомнишь, может быть, невольно обо мне]
58 [И чуждый шумных сих веселий]
69 [Взглянув нечаянно на этот список мой]
61 [Ты] [Промолвишь про себя: Мы некогда умели]
62 [Пристойность сочетать с забавой и игрой]
* Так в автографе.
