Сергий Чернец
Гусь, изменивший судьбу.
Семилетний мальчик, только что окончивший первый класс школы, пришел вместе с родителями к своему дяде Толе. У дочери дяди Толи был день рождения. Сестра двоюродная, Надя, к тому же, окончила музыкальную школу по классу фортепьяно с отличием. И отмечать её день рождения, так удачно совпавшее с получением «красного диплома» и золотой медали, пришли отмечать все родные Миши Криваксина.
В школе уже прозвали Мишу - «Кривой», кличка эта прицепилась к нему с первых дней учебы. Потому что, как только первоклассников научили тянуть руку, чтобы ответить на вопрос учителя, Миша всегда был первый. Только и слышалось от учителей: «Криваксин пусть ответит…. Да, Миша Криваксин нам скажет…». И ученики, «разгильдяи», шептались на задних партах: «У-у, Кривой опять руку тянет…». А Миша отличался от остальных учеников первого класса быстротой сообразительности. Родители подготовили его к школе, аж с пятилетнего возраста. В отличие от всех, Миша умел читать и умел писать печатными буквами, и неплохо считал, зная таблицу умножения наизусть. И, вообще, был (выглядел) он неким вундеркиндом среди учеников провинциальной средней школы.
День рождения Нади отмечали, как обычно, за столом. Был торт и много других вкусностей. Но больше всего маленькому Мише понравилось пианино, когда Надю попросили что-нибудь поиграть. Миша подошел и с интересом смотрел, как Надя, нажимая на клавиши, белые и черные, извлекала звуки музыки. И он тоже попробовал нажимать пальчиками и черные узкие и белые широкие клавиши. Вот тут Надя решила учить Мишу. Она показала, как надо играть «собачий вальс» и Миша быстро научился, и ему понравилось. Тогда же родственники решили, что Миша будет приходить к дяде Толе постоянно, а Надя начнет его учить играть на пианино.
С этого дня рождения всё и началось. Миша разучивал «гаммы», песенку «во поле березка стояла» и другое. Всё лето Миша ходил к Наде. Гулять на улице было не с кем, особо, всех детей родители отправляли в Пионерские лагеря, кого-то в деревни к бабушкам. А Миша прилежно учился музыке. Поначалу он с интересом учился музыкальной грамоте, учился писать и узнавать ноты среди линеек нотных тетрадей Нади. К первому сентября он уже неплохо понимал ноты, и играть умел небольшие мелодии песен, пьес и другое.
Но Надя уезжала в Ленинград. Её приняли в консерваторию, и она ехала учиться дальше. А Мишу решили родители «отдать» в музыкальную школу при Дворце пионеров.
(И тут) Однако. Едва поступил Миша в музыкальную школу, куда надо было ходить после школьных уроков, ему стало там скучно и «неохота» его одолела. Учителя были строгие, по 5 и 10 раз заставляли повторять одну и ту же «гамму». Мише в музыкальной школе не понравилось. И он начал притворяться, что эту ноту он не слышит, специально «импровизировал», нажимая нарочно другие клавиши рояля. И через пару месяцев его отчислили из музыкальной школы – «за отсутствие музыкального слуха». Так и закончилось «музыкальное образование» Миши.
(И тут опять) Однако. Миша вернулся к музыке через много лет, когда уже оканчивал последний класс средней школы. Он увлекся гитарой. Было время ВИА – вокально инструментальных ансаблей. Слушали все иностранные группы – «АББА», «Биттлз» и прочее. И наши группы тоже были популярны – Песняры, Звуки музыки, Лейся песня и другие. Тогда во дворах парнишки играли вечерами на гитарах и пели «дворовые» песни. И Миша купил самоучитель для гитары, благо он не забыл обучение Нади-сестры, ноты мог читать и мог играть по нотам. Он уговорил родителей, и ему купили большую концертную гитару, которая не в пример лучше звучала, чем дворовые фанерные. Надя-сестра в этом приняла участие: гитару прислала из Ленинграда, изготовленную из ели, настоящую концертную!
В школе, в это время образовался ансамбль, - гитары и ударник. Как во всех модных ВИА, их школьный ансамбль включал и бас гитару и соло и ритм гитару. Миша играл на всех трех. Но его друзья сразу определили Мишу на соло гитару. Они были самоучками, а Миша знал ноты, минимумом музыкальной грамоты владел.
В школе они устраивали концерты на праздники, перепевали известные популярные песни. Так, ко дню Победы – 9-го мая, пели и играли песню «Маки»: «Маки, маки, красные маки … память войны…» Импровизацию Миша играл на соло-гитаре красиво. И ему пророчили будущее участие в каком-нибудь ВИА, известность и славу и прочее.
Однако (пресловутое наше). Студенчество. Стройотряды. Уборка картофеля, как помощь колхозам. После школы Миша поступил в Политех в институт такой. И в институте был свой ансамбль музыкальный, куда его сразу же взяли (приняли) на соло-гитару. Но учеба начиналась с «картошки». И Мишу послали в колхоз, всю их группу первого курса, в конце сентября.
Они приехали в далекий район – 60 км от города, даже с лишком: еще километров 5 по полям и перелескам. В колхозе их поселили в спортзале школы, куда был отдельный вход. Выдали им матрацы. И все 18 человек их группы расположились на полу. Туалет находился в помещении школы, и по вечерам в него образовывалась очередь из девушек – переодеваться перед сном. Девушки же готовили пищу из продуктов, что им привозили колхозники. Они же носили воду коромыслами в ведрах из колодца, варили еду на печи в доме рядом со школой. Там жила вдова и учила девушек премудростям деревенской жизни. Кормили студентов неплохо, но не всем нравилось. Каша с тушенкой, суп с тушенкой, компот из сухофруктов.
А ребята видели озерцо около лесочка, через поле от деревни. И там, на озере и вокруг, паслись гуси и утки деревенские. Гуси задерживались допоздна, никто их не пас, лишь глубоким вечером, гурьбой, вместе гусятами возвращались в деревню, самостоятельно находя свой родной двор.
Итак. Решено было поймать гуся и поджарить его в лесу на костре, и тем самым дополнить рацион питания. Сказано, сделано. Это решили двое пацанов: Миша и Серега, два друга, оба играющие в школьном ансамбле. Пошли вечером, после работы и после ужина из гречки с тушенкой, жирное мясо и твердые сухожилия от тушенки оба выкидывали на стол рядом с тарелками. Немного поковырявшись в гречке, они первые вышли из-за стола и направились к озеру.
Вышли они на «охоту», взяв с собой колья, заранее оторванные от школьного забора. Прошли поле и приблизились к озеру с гусями. А потом была гонка. Гуси бежали стайкой, а потом разбежались, кто-куда, и удалось одного отбить и погнать к лесу.
И тут случилось. Ударил первым гуся по шее Миша. Гусь упал и замер. Миша потянулся рукой к шее гуся ближе к голове, чтобы взять его. А Сергей, также ударивший гуся, но по телу его, вновь решил ударить его по голове.
Удар Сергея пришелся по руке Миши, уже взявшего гуся и приподнявшего его за шею. И крик боли разорвал тишину вечера около озерца, у самого леса. От удара по руке, у Миши один палец, средний, вывернулся и торчал перпендикулярно ладони, а второй, указательный, лопнул в фаланге, и кровь брызнула и окропила траву. Гусю тоже досталось, тем же ударом он был оглушен насмерть, - удар все-таки достиг цели, его головы. Тут Сергей, глядя на руку Миши, быстро сообразил и вывернул торчащий палец, поставил его на место. Слышен был щелчок, который вызвал резкую боль, так что Миша опять вскрикнул.
В секунду сообразив, сам Миша взял гуся другой свободной рукой, правой, из которой успел уже выпустить на траву свой кол, и побежал в лес. «А вдруг увидят…, услышали, наверное» - подумал он.
Сергей, тоже бросив свой кол, направился бегом за Мишей в лес. В лесу стали думать, чем бы рану замотать. Сорвали лист лопуха и наложили на рану указательного пальца. Сергей порвал низ своей рубашки, рану замотали. И замотали и второй палец с закрытым переломом. А потом стали думать, что делать с гусем. Сначала отрезали у него крылья. Отрезали шею у самого тела и слили кровь на землю. Потом стали обдирать перья. Оказалось, это дело совсем нелегкое, у них плохо получалось.
Миша, с больной рукой, постанывая, предложил обжечь перья на костре, - мол, быстрее будет. С трудом развели костер. Начали обжигать и от запаха горелых перьев, им обоим стало нехорошо, до тошноты. Что-то и есть расхотелось. И так они провозились до темноты. В лесу не видно стало «ни зги». Что ж было делать? «Давай его зароем в землю, этого гуся», – предложил Миша. Ему надо в больницу, он уже испытывал головокружение, может от потери крови, ибо тряпка давно промокла и кровь сочилась и капала на землю. На том и порешили. Закопали они гуся под прошлогодние листья леса.
По темноте направились к огонькам деревни. В школьном спортзале их встретили девчонки и сразу охи-ахи начались. Кто-то побежал в «санчасть», был в колхозе медпункт. Пришла медсестра через полчаса, её ночью из дома пригласили. Она поставила уколы Мише какие-то, от столбняка и еще один неизвестный, перевязала ему раненую руку.
Так, Мишу отправили в город на следующий день. В городе он сходил в «травмопункт» и ему еще лечение прописали, - таблетки.
На пальцах левой руки, после заживления, образовались наросты. На указательном и на среднем. А поэтому он не мог уже играть на гитаре. Как раз левой рукой нужно было давить на струны и ставить «барэ», перекрывать все струны указательным пальцем. Нарост на указательном не давал такую возможность.
Вот и всё! Гусь, даже убитый напрасно, так и не съеденный, испортил жизненную карьеру Мише «Кривому»!
Музыкантом он не стал. Инженером тоже. От расстройства он запил, бросил институт. Начал пьянствовать, а подрабатывал на стройке разнорабочим. Потом он устроился на ту же стройку плотником и возводил заборы вокруг новых объектов, разбирал заборы, перевозил, и вновь возводил заборы! Вот так «Случай», делает Судьбу, или ломает.
Конец.
