еждалюбовьверанад

А она в сапогах от папаши Louis Vuitton

Дефилирует, словно модель, по моей душе.

Говорит, что мой голос – практически козлетон,

И что мне лишь бы вставить по самые фаберже.

Наследит, накопытит – душа без того черна,

Даже спирт не возьмёт или там порошок какой.

На ночь глядя я вынесу мусор. А ночь нежна –

Я проснусь на окраине города у другой.

Там от розовых рюшей рябит у меня в глазах,

Там на кухне с утра пирожки и с лимоном чай,

Там к обеду она на отпущенных тормозах –

У неё перерыв полчаса – мол, давай, кончай.

Раз испорчено маслом – объестся и кашалот,

Отрывной календарь, я с похмелья уйду в отрыв,

А потом пособачусь, завою с тоски и вот

Я сбегу от хозяйки в обеденный перерыв.

Все спешат на зелёный. И я прилечу туда

Где меня ненадолго как минимум ждёт приют,

Где с беспечной подругой такого дадим дрозда,

Чтоб слыхала округа, как эти дрозды поют.

Только время имеет привычку сходить на нет.

Раздавая себя по серьгам, я опомнюсь вдруг,

Становясь симулякром и тенью былых побед,

Как щенок, я прильну к сапогам, завершая круг.

Но пасьянс разложился привычно – опять не в масть,

Я сижу и гадаю – мол, если бы да кабы,

Только каждое слово ножом отрезает часть

Разветвляющихся вариантов моей судьбы.

Или ты продаёшься, скрипучий славянский шкаф,

Покупаешь кого-то (точнее, берёшь в кредит),

Или просто живёшь, не пришей ни к чему рукав,

Согревая гадюку за камешком на груди.