Я не помню, как это случилось.
Видно пуля меня вдруг задела.
В грудь мою, как оса, она впилась,
Сквозь прошла и гулять полетела.
Я не помню, что было со мною.
На мою ли беду или счастье,
Я без памяти был и не помню,
Очутился, как я, в медсанчасти.
Видно долго я был без сознанья,
Душа с ангелами улетела,
И начали в моём состояньи
Без наркоза кромсать моё тело.
Но сознанье ко мне вдруг вернулось.
Херувимы взлетели на крыльях.
На кровавом столе я очнулся
И внезапно глаза вдруг открыл я.
Тяжело земным духом подуло.
Наблюдал я с холодной клеёнки,
Как врачи надо мною колдуют,
И смотрел я в глаза медсестрёнке.
Знать не все ангелы улетели,
Упорхнули на крылышках птичьих,
И стоит надо мной у постели
Один ангел в девичьем обличьи.
И ласкает мой слух его пенье,
Голос тихий её меня молит,
Чтоб набрался я малость терпенья
И не умер от шока и боли.
И, косынку на лбу поправляя,
Мне шептала она едва слышно:
«Мы на свадьбе твоей погуляем.
Потерпи только малость, братишка.»
Я терпел и зализывал раны.
Видно Бог мою душу пометил.
Был в боях не один раз я ранен,
Но сестрёнки той больше не встретил.
Много в жизни я видел глаз нежных,
Но храню в своей памяти вечно
Красный крест на платке белоснежном
И взгляд девичьих глазок беспечный.
Как глаза эти святы, о Боже!
Я в молитвах слова повторяю:
«Потерпи, братик, сколько ты сможешь.
Мы на свадьбе твоей погуляем.»
