Среди сосновых древ и елей,
Как чужестранец чужеземец,
Береза белая стояла
И все о чем-то горевала.
Она и летом и зимою
Боролась со своей судьбою,
И к солнечным лучам она тянулась,
И сила небывалая вдруг к ней вернулась.
На солнце яркое глядела и смеялась,
Назло несчастьям и невзгодам улыбалась,
И сил она своих не пожалела
Чтоб выше стать сосновых древ и елей.
Ни лето жаркое, ни лютые морозы
Ничто не познало березовые слезы
Она лишь мечтами одними жила
Где братьев сестер своих видеть могла.
И боль острой хвои она ощущала
А злость и суровость дерев лишь прощала
Ничто силу воли ее не сломило
Лишь стойкостью духа ее наделило.
Порою сквозь сон вдруг она замечала
Как где-то вдали посредине оврага…
Родная сестра в кружевном сарафане
С улыбкою машет своими ветвями.
А что, если все это только виденье?
И грустью вдруг в сердце закрались сомненья.
И что ж? Неужели все это лишь грезы,
И нет посредине оврага березы?
Но время бежит вереницею лет,
И где же найти на вопрос тот ответ?
Ведь каждый живет в этом мире не вечно
Одна лишь душа может жить бесконечно.
И листья давно уж в лесах опадают,
И птицы родные края покидают,
И злобные тучи по небу плывут,
И серые нити дождя уж плетут.
Стояла белая береза, тяжело вздыхала
И час от часу только больше увядала
И молния небесная сверкала,
Могучая береза умирала.
Но был ли причиной смертельный недуг,
Что смог погубить он могучий столь дух,
Иль мощь, что в душе ее зверем жила,
До этой поры непробудно спала.
Раздался вдруг грохот и вспыхнул пожар,
И коготь звериный, как будто кинжал,
Он в самое сердце березу пронзил,
Навеки в глубокие сны погрузил.
И с треском на землю береза упала,
И долго казалось, что возле оврага
Родная сестра не улыбкой сияла,
А горькие слезы на землю роняла.
Душа ее светлая в небо взмывала,
И вольною птицей она пролетала
Над лесом, над полем, оврагом крутым,
Казалось ей все таким милым, простым.
Но только лишь рощу берез увидала,
Как камнем на землю тот час же упала,
Свои все страданья она забывала,
В родимом краю ведь она умирала…
