CCLV
I
Осенние ночи пленяют холодной печалью:
Небесная твердь преисполнена тихой тоски,
Бульвары пустые отмечены скорби печатью;
Но жизнь продолжает теченье смертям вопреки.
И даже осенних ветров ледяное дыханье
Низвергнуть не в силах сакральные цели пути,
Любою ценой я приду на ночное свиданье,
Поскольку его в тёмный час мне назначила ты.
II
И вот я отважно иду тени смертной долиной,
И зла не боюсь, ибо в сердце пылает любовь
Под властью твоей красоты сокровенной и милой,
Мечты окрыляя мои раз за разом и вновь.
Снег белый, что медленно ниспровергает свод неба,
Что медленно душу мою погружает в тоску,
Отчаянно тает, касаясь горячего тела,
Поскольку отчётливо знает: тебя я люблю.
III
Поодаль виднеются мне очертанья покоев,
Где ждёшь ты меня, как адепты бессмертных Богов,
В твоей полутёмной обители нас только двое,
Не свергнет никто и ничто наш разврат вечеров.
Подобно дунайской волне, ты вплываешь в объятья,
Руками своими пленяю я твой нежный стан
И плавно снимаю с тебя твоё чёрное платье,
Чтоб взор мой зелёный узрел красоты океан.
IV
И вот перед взором узоры багровых акаций —
Твоё украшают они кружевное бельё,
Тебя вовлекая невольно в роскошный мир граций,
Становишься ты настоящей Богиней его.
Мой взор обольщён цвета северной ночи чулками,
Держащими ножки твои в своём гладком плену,
И пол бы любой исписал я святыми стихами,
Чтоб ты на высоких прошлась каблуках по нему.
V
Блаженство немое приходит от тел сопряженья
На мягком, воистину нежном, имперском одре,
На коем взаимно разделим с тобой наслажденье,
Когда окажусь я во влажном твоём алтаре;
Десница моя устремляется в сочное лоно,
Из уст цвета спелой малины мне слышится стон,
Достойный заменою стать родникам Геликона,
Как только услышит его света Бог Аполлон.
VI
И вот все покои наполнены морем экстаза,
Как будто бы к нам снизошли все Богини любви
Сполна оценить всё величье ночного оргазма,
Который всецело сейчас испытать сможешь ты,
Моею любовью наполнив святую утробу,
С восторгом упав на кровать без каких-либо чувств,
Забыв про страданья, печаль, меланхолию, злобу,
Оставив в себе лишь науку интимных искусств.
VII
В объятиях солнца лучей покидаю свиданье,
Тебя покидаю, пока на кровати спишь ты;
Осенних австрийских ветров ледяное дыханье
Меня провожает обратно в покои мои.
Бульвары пустые отмечены скорби печатью,
Небесная твердь преисполнена тихой тоски,
Осеннее утро пленяет холодной печалью;
Но жизнь продолжает теченье смертям вопреки.
III.XII.MMXXII
