в окнах настежь распахнут мир
я сижу один
в душащей комнате
у меня ледяной лоб
гипертония
и советский бинокль
быть может в омутах забытых улиц
и некошеной травы
я бы нашел себя
обычным февральским вторником
если знал бы только
что никогда не буду там
а в крыму тепло и яблоки
но я в петербурге
здесь июбрь
декоктум и инфузум пью
на руках сыпь
на ногах сапоги
литературный спазм
осел в моих висках
я пишу изнемогая
при свете бра
ночь напролет
в эту белую ночь
и вот ее запах ворвался в комнату
и навзничь лег на пол и в мысли
будь мои руки моложе
я схватил бы ее
запах
крепко-крепко сжав
