Терпение.
Мы выскребаем себя без остатка,
Чтобы заполнить пустые тетрадки,
Мы выскребаем себя дочиста,
Чтобы заполнить пробелы и прочерки,
Мы выскребаем себя до предела,
Чтобы раскрасить всё чëрно- белым.
Нас как ростки на ветру ошалевшего мира,
Клонит к земле суета и пустая рутина,
Громом звучит слово страшное "необходимо".
Впередь и навечно " свобода" синоним мечты,
Дрожь пелены недопитого чая,
И сигаретного дыма клубы,
Что в синеокую степь улетают.
Мегапрограмма "молчать и терпеть"
Мощно засела в подкорке,
Модно на Запад с укором смотреть,
Петь и смеяться чуть-слышно, не громко.
Молох вождя и эхо войны,
Пятиэтажность Хрущёвской весны,
Все отложило свои отпечатки,
Это всë мы, это всё мы,
Всходы с забытой марксистами грядки.
Зубы зажав и губу прикусив,
Смотрим на ужас и деструктив,
Театра абсурда немые артисты,
Властью запуганные экстремисты.
В клетки рассаженные диссиденты,
В клеточках ловим счастья моменты.
Вечно покорные, вечно должны.
И виноватые все - без вины.
Все выскребаем за так - не взаймы,
Дочиста все из себя,
Денно и ночно все за станками,
Терпим, как в раскаленные,
В печке пылающей камни.
Другие работы автора
Уснувшие
Я так крепко спала, когда пели далекие звезды, Я так сладко спала, что хотелось ещё и ещё, Тишина в пустоте расплескала безмолвные грёзы, И укрыла меня своим чёрным монашьим плащом.
Любовь и смерть
Что ж знай... Твоё спокойствие на грани безразличия, На оголеннах венах рисует узоры ледяные, В холодном флегматизме нет ни капли личного,
Последняя папироса.
Когда купол сносит от вечных вопросов И пачке осталась одна папироса, И эпос узоров парадных хрущёвских Спиралит зрачки и вплетается в чëлку,
Одиночество.
Прольются ливни из слез... И ты внезапно поймешь: Любовь ушла, умерла, Её вовек не вернёшь.