Я ложусь в ванну, в ванну, полную слез,
Ловлю рукой пену и лепестки алых роз.
Я сажусь, сажусь перед хрупким зеркалом вновь
И жду, жду минуту, когда в жилах застынет кровь.
Я пишу, рисую узоры на мертвом стекле,
Грубый скрежет бормочет, выстреливает в немой тишине.
Снова плачу, опять можно ванну из слез набрать,
Но я стараюсь, хочу очень ошибок не повторять.
Не мечтаю, не думаю, не люблю,
Не желаю, ненавижу себя и боль свою.
Очень хочется, слишком хочется захлебнуться в ней.
Одинокое одиночество заменило извозчика и скачущих лошадей.
Ледяными ладонями, ледяными пальцами прикасаюсь к лицу,
Живу в холоде, живу голоде: по-другому я жить не могу.
Пройдут лето, осень, зима,
Ничего не изменится... Придёт больная весна.
Лужи грязные на пыльных улицах заполняет дождь,
Ливень колется, ливень режется, как лесного племени вождь,
У которого, непременно, есть самодельный кинжал.
Ливень колется, ливень режется. Во дворе карнавал
Светлячков, кузнечиков, липких мух,
Ворон, голубей. Огонёк фонарный потух.
Очень хочется, но не можется полной грудью опять вдохнуть,
Засыпается... Что-то разнежилась. Пора бы на улицу заглянуть.
Я жду, жду часы, недели, года,
Становится холодней, капает на пол вода.
Разрывается сердце, его затихающий стук,
Самый громкий, самый отчётливый звук
В этой комнате. Надоело сидеть одной,
Подойду к двери, открою ее, но останусь немой,
Стул сломается - стул сломался, просидела я в нем дыру,
Тогда лягу на пол, закрою глаза и забуду, когда в себе была. Попрошу....
Никто не услышал просьбу. Нет ответа, ответа нет,
А за окном солнце выглядывает, говорит неуверенным голосом мне привет.
Я молчу и не знаю, что лучше сказать
В таком случае. Умею лишь луч ослепительно-солнечный отражать.
За окном кто-то ссорится.
Мать зовёт сыновей на обед,
Солнце жмурится. Солнце молится,
Говорит мне опять привет.
Я услышала, я увидела, что за окном.
Небо серое, птицы чёрные и привычный дневной дурдом.
Нет, мир - это не сказка, а скорее её неудачный макет.
Я прищурюсь, улыбку выдавлю и отвечу солнцу: "Привет"
