После такого пожара

после такого пожара нам уже ничего не светит

мы с тобой два обугленных трупа, застывшие манекены

всё, что мне остаётся теперь – залететь и скучать в декрете

а тебе – напиваться до сблёва, растаманить,

колоться в вену

это было настолько ярко, что мы навсегда ослепли

и теперь уже не сумеем возродиться в садах Эдема

мы уже ничего не найдём в этом сером остывшем пепле

улыбайся на камеру, пупсик

так принято в мёртвых семьях

я брожу по квартире ночами, будто мультяшный зомби

ты не помнишь, где чёртовы бабочки?

куда я их положила?

всё настолько привычно и кисло, что я буду рада бомбе

мы и так уже в саване, пупсик,

а кровать холодна

как могила

мы хотели, как в лучших фильмах,

где героям срывает крышу

мы ловили болезненный кайф от страха, что все узнают

мы любили свою любовь, но сегодня она не дышит

это больше не прежнее чувство,

а лишь копия восковая

давай, режь меня без наркоза, вспарывай моё пузо

где-то там затаилось безумие, сладкая паранойя

я продамся любому дьяволу,

лишь бы ты оставался музой

музой, чёрт побери,

а не поводом для запоя

я не помню себя на тебе, закипающую как масло

как во мне пробуждалась ведьма, как мы падали в зазеркалье

как срывали футболки,

джинсы,

приличия,

ранги,

маски

почему мы с тобой проснулись

и всё это потеряли?