Я прожил сотни жизней, бумагой шурша,
Говорил с мудрецами былыми,
Сквозь века и народы летела душа
Над словами познания святыми.
Будь разумен, внушал осторожный Дедал
Своему непослушному сыну,
Да смеялся Икар и всё выше взлетал…
Но упал, опалённый, в пучину.
Философия хлынула бурной рекой,
Мудрость миру открыла Античность.
Мысль с материей спор затевали большой,
Меж собой выясняя первичность.
Помню, ветер в ушах и пронзительный вой
Разлетался над полем кровавым,
Так скакал Чингисхан, управляя ордой,
К берегам своей воинской славы.
И невинный Христос был жестоко распят,
Усмехнулся, прищурившись, Будда,
Не легко мир с добром на земле прославлять,
Тьма неверия бродит повсюду.
Средь веков воспылали слепые костры,
Пожирая без счёта неверных,
Крестоносцы рубились, мечи их остры,
Ради власти церковной, безмерной.
И сменялись герои один за другим:
То Спартак, то алхимик искусный,
Жан Вальжан, ревизор, Мартин Иден и Вий,
Мушкетёры с их жизнью не скучной…
Замолкает строка, утомилась давно,
Летописцам хвалу воздавая.
Сотни жизней прожить может каждый легко,
Если вдумчиво книги читает.
