Возвращалась с работы Маня,
Сорок пять было Мане лет.
Ароматом её дурманил
Белоснежных черёмух цвет.
Этот запах приятен и тонок,
Намекал на возможности чуд.
Увязался за Маней котёнок,
Очень голоден, грязен и худ.
В мыслях вечер сменился ночью,
Бесконечностью дней нищеты.
Было жаль его женщине очень,
Ведь сама не ест сытной еды.
Кот мяукал, ластился, играя,
И за ней он бежал по пятам.
Не сдержалась - взяла его Маня
Ко своим четверым котам.
Сыновья кто куда разлетелись,
Переехал на кладбище муж,
И в животных нашла Маня прелесть,
И в спасении невинных душ.
Подбирала котов у подъездов
(Ну, пока их могла прокормить),
А они в благодарность к ней лезли,
Чтоб мурчаньем тоску выводить.
Новый котик был чёрным и сладким,
И пока отмывала его,
Полюбил Маню он без оглядки,
Будто ведьму с её колдовством.
Кличку Маня дала в честь черёмух,
Кот мурлыкал - шуршала листва,
Воспевая хвалу сему дому.
Остальные фырчали сперва,
Но недолго - был мал незнакомец,
Страшно в комнатах жить самому.
Потихоньку прижился питомец,
Подружился с семьёй по уму.
Вместе кушали вкусную кашу -
Редко с маслом, с тушёнкой порой.
Может, с Маней не полная чаша,
Но коты за хозяйку горой.
Год за годом - котёнок стал взрослым,
Превратился в красавца-кота.
А без Мани бы помер средь досок:
Снег, иль дождь, иль другая беда.
Мог он встретить собак диких стаю,
Под колёса машины попасть
Или к детям, что, злобно играя,
Наслаждались мученьями всласть.
Пусть не ел он элитного корма
И не видел ни разу врачей,
Для него жизнь такая - суть норма,
Маня котику улиц милей.
Даже если не очень богато
У питомцев хозяин живёт,
То судить его вовсе не надо -
Он любовь им и ласку даёт.
