Мы сначала считали дни

Мы сначала считали дни. А потом недели.

Мы прилежно плодили зарубки на лунном цикле.

Нам на новую жизнь чуть-чуть не хватало денег,

а потом не хватало совсем - но потом привыкли.

Мы цеплялись безумно за каждый пикник и праздник,

не умея откладывать глупости в долгий ящик,

но лампады случайных звёзд потихоньку гасли,

оставляя пространство для вечных и настоящих.

И небрежный такой расклад оказался прочен,

мы сидели в окопах, свои ковыряя души,

нас касалась порой весна деликатно очень -

и бежала кудрявить лес и плодить зверушек.

Мы учились питаться из общей семейной миски,

и законный пирог оказался вполне съедобным.

Мы постигли, как можно жить без далёких близких,

в однородной такой среде из себе подобных.

Мы так много печалились все, что уже неловко:

мир, похоже, устал и сердито руками машет,

но надежда ещё дрожит бельевой верёвкой,

на которую мы понавешали грусти наши.

Не дай Бог дотянуть до минут, где она порвётся,

и загнать свои чувства навеки туда, под кожу,

чтоб на волю смотреть, как лягушки со дна колодца,

и пугаться, что это всё завершиться может,

вспоминать о былых друзьях как о низшей форме,

размышлять о себе как о главной своей удаче,

и дремать, и слова повторять про «неплохо кормят» -

это, в общем-то… как-то… да…

А давай иначе?