Я хотел бы быть тенью твоих рук,
Что расскажут на стене отражение светящихся мгновений жажды,
Где наши скрещенные пальцы учились танцевать на холсте ночи.
Ударом гортани о белый лист - стихи, которые не забывают,
И имя им - женщина.
Я налью тебе в бокал огненный слог с двойной тенью.
Пей мои буквы…
Пей за их муку сложения в строки в моих бессонницах,
За их распятие в мире, где люди изобретают бесполезных богов.
Пей за моё поражение, полное радости. Я закрываю глаза...
Бабочки тают под дождём, я верю в их невинность,
Они оставляют в воздухе учащённое сердцебиение.
Я жажду прочитать всё, что ещё не смог написать
Там, где линии сужаются,
Там, где мои пальцы повторяют твои изгибы,
Там, где буквы накапливаются и становятся словами,
Там, где я снова перепрыгнул через воды забвения.
Родинка на твоей спине не знает, как произнести тебя –
Шрам в слове "быть снова",
В воздухе, в котором ничего не останавливается.
И мы принадлежим слогам, ритму, бедрам...
Раскалённая сила, будь медленной
В смерти её спины под моими руками,
Где я обретаю заново каждый её изгиб...
В слезах между натяжением струн, где слова отданы голосу,
В мягком переборе размывая контур азбуки твоей воды.
Кровь в форме букв, я помню каждый твой жест.
Стихи сами решают, когда их хотят прочитать или написать,
Они сами находят своего ученика.
Что содержится в хрупком флаконе красоты?
Между одним словом и другим,
В каждой капле чернил, которыми наливаются мои строки,
Огненный воздух наших губ...
И стихи смеют повторять прикосновение к тебе.
О, Эрато, острая, огненная лира, я тебя люблю…
Пить твоё черное молоко, которое пахнет поэзией,
Зная, что и мои инициалы сгорят в нём...
Смотри на меня снова, когда я приду в наречие времени…
Ничто - связующее слово поклонения игры богов.
Где чёрная роза, онемевшая и мягкая говорит:
- Ты мой до конца путешествия по контору слезы.
Где алая роза говорит:
- У музы есть тысяча имен и только одно лицо.
* novem (лат) - девять.
© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2020
Свидетельство о публикации №120012100278
