Деревья, лозы и лианы,
святые воды Иордана,
инжир, растущий прямо с неба.
Они не сеют и не пашут;
и пены облако над ними,
на нитках, проволоке, шарнирах.
Когда-то из него Венера,
и вся наша любовь и вера.
Сейчас в нём всё, в каком-то роде.
Он говорит ей о погоде,
про нитки, пену и шарниры;
Она же тычет в плод инжира,
а он, растущий прямо с неба,
Таит в себе секрет неясный,
И тайну, и запрет открытый.
И ваты облако над ними,
и листьев бахрома под синим
картонным (медным — скажут после),
и дырки в этом синем — звёзды,
и эхо света над волнами —
всё заплетается в орнамент.
Под солнцем вата тяжелеет
и наливается недужно.
Они вдвоём. Им всё подручно.
Им больше ничего не нужно.
А кость инжира под ногами.
А в небо кинут первый камень.
