Вот это яблоко раздора –
тугого атома ядро.
В свинцовых лапах коридора
выводит формулы перо.
Лучей свеченье. Излученье.
Тем излученьем изумленье.
Тех излучений изученье…
И – невозможность излеченья!
… А в это время, отрешенно
входя в ночные поезда,
от физиков уходят жены.
Они уходят навсегда.
Мужья им робко плечи холят,
сидят за водкой у стола.
Уходят, жадные, уходят,
скользя, как по листу стекла!
Не разлюбив, но навсегда…
Какая разница – куда!
Фанатики! Творцы истории!
И что же вы себе устроили?
А ты ко мне приходишь, Света,
не слеп я – зла ты и умна,
ты говоришь: есть песня света
и для тебя, и для меня,
что так тебе запал я в память,
что ты ждала меня с восьми…
А он, наверно, славный парень,
быть может, гений, черт возьми!
Ты говоришь, что жалко… очень…
Но все подружки в эту осень
уснуть не могут, дорогие,
и только ночь сойдет, темна,
под руки грубые, другие
бросают слабые тела…
Разубеждать тебя коряво?
Гасить сомнения в хмелю?
Ни в чем тебя не укоряю.
Ни в чем себя не похвалю.
1965
