ни мне, ни тебе

Возвращенье и правда – одна из глупейших затей.

Всё меняется к худшему. 

Мир возвращается в бездну.

Мы так долго играли жестоких и дерзких детей,

обожающих кровь на зеркальных поверхностях лезвий,

что убили друг дружку, 

а как оказалось – себя.

Говорят, на места преступления тянет вернуться.

Значит, где-то на грани пронзительного ноября

нам назначена встреча и шанс под судьбу не прогнуться;

убедиться, что «взрослость» всё так же – всегда – не про нас;

что всё так же мы носим в карманах опасные бритвы;

кофе пьём с тёмным ромом и в самый отчаянный час

нам всё так же стихи заменяют любые молитвы;

ещё раз посмотреть без кокетства друг другу в глаза

и губу закусить, не найдя в них своих отражений.

Там, где между лопаток набита была стрекоза,

руны шрамов бледнеют – заклятие перерожденья – 

это лучше не видеть, но, пальцами мягко скользя

от затылка нагого вниз, чувствовать остро – 

до дрожи – 

и твердить себе мысленно: 

«Стой, полоумный! Нельзя!» 

И срываться, теряя контроль, от небрежного:

– Можно.

Да, сомнительный шанс. 

Так что я в безответную ночь – 

по бескрылому праву шута 

и фантомного друга – 

повторяю порой:

– Как ни любим мы бегать по кругу,

но ни мне, 

ни тебе, 

возвращенье 

не может 

помочь.