Рассказывают люди, случилось однажды в старину, что вернулся некий князь из гостей и подъех-ал к коновязи, где ждали его слуги, чтобы помочь спешиться.
И вдруг - на тебе!-откуда ни возьмись взлетел перед самым носом князя на верхушку коновязи петух и пропел: - Ку-ка-ре-ку!
Слуги кругом суетятся, хлопочут: один уздечку схватил, другой стремя поддерживает, третий княжескую ногу из стремени вынимает… А князь медлит с коня слезать…
Что бы э;о значило?
Как смел этот петух мне прямо в лицо кукарекать?'-думает князь.
Выхватил он из-за пояса пистолет и убил дерзкого петуха.
Петух свалился на землю, крыльями захлопал и затих.
Спрыгнул тогда князь с коня, сам искры из глаз мечет, ногами топает.
- Скакуна моего к этой коновязи не привязывайте!
Коновязь и петуха сожгите и пепел за аулом на берегу речки развейте по ветру!
А потом всю землю вокруг коновязи на глубину двух локтей выкопайте и со двора вывезите!
А потом арбу дочиста вымойте и наберите глины!
А потом глину высыпьте в яму, поставьте новую коновязь и все кругом утрамбуйте катком!
А как все сделаете, вокруг положите синие камни!
Чтоб духу этого поганого петуха здесь не осталось!
Отдал князь такие дурацкие приказания, повернулся и пошел в дом.
Слуги с ног сбились, кинулись выполнять.
Князь обедал, князь почивал, а они трудились.
Все сделали, даже двор подмели.
Вот вышел князь после сна на крыльцо, глянул по сторонам и молча обратно ушел.
Стали слуги между собой перешептываться, недовольство высказывать.
- Накажи его аллах!
Он с жиру бесится, а у нас спины трещат!-шепнул один.
- Петух-то, бедняга, чем виноват? - шепнул другой.- За свое 'ку-ка-ре-ку' жизни лишился…
- Это еще не все!- тихо сказал третий.- Видели, каким зверем князь смотрит?
Того и гляди быть беде!
Ну, что на княжеском дворе случается, о том люди сразу узнают… Пошел слух про княжескую глупость по улицам и переулкам, по мельницам да просорушкам.
Всюду, где люди соберутся, только о петухе и говорят да над князем посмеиваются.
Через дня три, а может, и больше, велел
князь оседлать коня и поехал погулять на берег речки, поглядеть на те места, где петушиный прах развеяли.
Едет и вдруг слышит, запел кто-то на берегу, и далеко эта песня над водой разносится:
- С князем шутки не вздумай играть -
Князь без промаха бьет петухов!
Ку-ка-ре-ку!
Трепещи, петушиная рать!
Не собрать вам своих потрохов!
Ку-ка-ре-ку!
Князь на стременах привстал, хлестнул копя, огляделся по сторонам: нет никого!
Все камни на берегу речки князь обшарил, а певца так-таки и не нашел.
Уже стемнело, когда вернулся князь в аул.
Выбежали навстречу слуги, помогли спешиться, а у князя пламя пышет из глаз, не только ближних - дальних обжигает.
Как глянула княгиня в лицо мужу, сразу спросила:
- Что с тобой?
Кто тебя разгневал?
Князь ей рассказал без утайки, какую пес-
ню на речке услышал.
- Вот-вот!-рассердилась княгиня.- Сколько раз я тебе говорила - ты слишком раз-баловал наших слуг.
Из чужого аула петь никто не придет.
Это свой пел!
- Когда же я их баловал?-оправдывался князь.- Да они одного взгляда-моего боятся.
- Надо искать!- сказала княгиня.- Никуда этот горлопан от нас не денется!
И без того у князя сердце жгло, а княгиня еще масла подливала да всю ночь огонь раздувала.
И всю ночь они вдвоем не спали, как вороны друг друга носами клевали.
На рассвете начали перекликаться по всему аулу петухи:
- Ку-ка-ре-ку!
Ку-ка-ре-ку!
Ку-ка-ре-ку!
Бросились князь с княгиней к окну.
Вспомнил князь застреленного петуха, вспомнил ехидную песенку и вздохнул тяжело… Ну, день настал, вызвал князь своего управляющего, рассказал ему, как все было, и говорит:
- Сквозь землю этот певун провалиться не мог.
Ищи!
Ищи где хочешь!
А управляющему одному ведь не сыскать.
Рассказал он всю эту историю своим трем помощникам.
Эти трое-троим приятелям рассказали.
Что из одних уст вышло - в сто ушей попало… Трижды обошла весь аул песня про петуха, и весь аул над князем хохотал.
Вызвал князь управляющего и давай из него воду выжимать.
- Болтун бессовестный!-орал князь,- Ты еще пуще меня опозорил!
- Что пользы кричать,- вмешалась княгиня.- То, что сказано между двумя, уже не тайна.
Думай лучше, как делу помочь.
- Вот как!-воскликнул
Соберем сход и объявим - пусть выдадут этого пев-ца.
Кто его назовет, я того озолочу.
А не выдадут- я с ними расправлюсь!..
Даю три дня.сро-ку,- приказал князь управителю.
Три дня прошло, но певца не нашли.
Рассвирепел князь.
Над аулом словно гром гремит.
Кого словом бранным хлестнет, кого плетью огреет, на кого конем наедет.
В куриный череп готов аул загнать, в тесный чувяк втиснуть.
Превратил аул в роговой волчок и знай подхлестывает.
Прошло еще три дня, а может, и больше, кто знает… Вконец измучил князь людей, но все же не выдают они насмешника.
И вот как-то рано утром вбежал в княжеский двор веселый плечистый юноша в дырявой черкеске, вскочил на новую коновязь и запел во все горло, да так ясно каждое слово выговаривает, что на весь аул слышно:
- С князем шутки не вздумай играть -
Князь без промаха бьет петухов!
Ку-ка-ре-ку!
Трепещи, петушиная рать!
Не собрать вам своих потрохов.
Ку-ка-ре-ку!
Эй, князь, перестань народ терзать!
Люди же ни в чем не виноваты.
Эту песню про тебя я сложил - Гирпи, сын Дадамыжа!-крикнул юноша.
Спрыгнул с коновязи и был таков.
Первой на голос Гирпи выбежала во двор княгиня.
- Держите!
Хватайте!
Не пускайте!- кричала она слугам, но те только делали вид, что ловят юношу, а сами и не думали.
Побежала княгиня к князю.
- Теперь мы знаем, кого надо искать,- говорит она.- Это сын Дадамыжа, а зовут его все Гирпи.
Стали они вспоминать и вспомнили наконец Дадамыжа.
Был такой плотник в ауле.
Когда строили княжеский дом,
Дадамыж надорвался- тяжелые балки таскал - и помер… И жену Дадамыжа княгиня вспомнила.
Она ее однажды больную послала на чердак, где висело сушеное мясо, а у той от слабости закружилась голова.
Упала женщина с чердака и. убилась насмерть.
А вот что после Дадамыжа сирота сын остался, об этом князь и княгиня слыхом не слыхивали.
А Гирпи, оказывается, рос себе, подрастал круглым сиротой: ни кола ни двора у него, где ночь застанет - там и дом.
Люди его жалели.
Кто
кусок лепешки даст, кто кукурузными галушками накормит, а кто просто приласкает.
Так и вырос-удалец удальцом!
Когда же вырос, приютила его в своей сакле бедная старушка вдова.
От нее Гирпи узнал, как погибли его отец с матерью, и дал клятву поквитаться с князем.
- Так!-сказал князь, услышав от княгини новость. - Теперь злодей у нас в руках!
Позвал к себе управляющего и отдал приказ найти Гирпи.
На все чердаки поднимался управляющий.
Во все подвалы спускался.
Ходил по аулу, будто сетью покрытый, весь в паутине.
Только Гирпи нигде не было!
Князь тем временем тоже даром не сидел.
Каждый день велел седлать скакуна - Гирпи за аулом искал.
Вот едет как-то князь берегом реки и опять слышит знакомый голос:
- С князем шутки не вздумай играть -
Князь без промаха бьет петухов!
Ку-ка-ре-ку!
Трепещи, петушиная рать!
Не собрать вам своих потрохов.
Ку-ка-ре-ку!
Это пел Гирпи, и стоял он открыто на высоком камне у входа в пещеру.
Князь выхватил пистолет, пришпорил коня и поскакал к нему.
А Гирпи набросил на голову свою дырявую черкеску, замахал рукавами да как гикнул:
- Го-го-го!
Княжеская лошадь испугалась, закусила удила и понесла… Сбросила она князя под обрыв у речки и ускакала в аул.
Увидел Гирпи, что князь без памяти, пистолет с него снял и пояс с кинжалом снял - все на себя надел.
Теперь Гирпи с оружием!
А лошадь, вся в мыле, прискакала на кня-. жеский двор без седока.
Княгиня подняла тревогу.
Кинулись князя искать.
Нашли, привезли в аул и стали отовсюду лекарей созывать.
Один лекарь сказал, что у князя печенка оторвалась.
Другой - что сердце с места сдвинулось.
Облепили князя пластырями и разъехались по домам.
Наутро князь пришел в себя и велел позвать управляющего.
- Сын Дадамыжа,- сказал князь,- живет в пещере у речки.
Я его сам видел.
Схвати его и приведи ко мне.
Да положи мне под подушку мой пистолет,
- А где он, твой пистолет? - спросила княгиня.- Тебя вчера привезли без пояса и без оружия.
Как услышал князь о таком своем позоре, только и сказал:
- Это он, сын Дадамыжа!- и опять впал в беспамятство.
Вот еще три дня прошло, а может, и меньше, кто знает!
Пробрался Гирпи ночью на княжескую конюшню, обрезал у любимого княжеского скакуна хвост и на коновязи повесил.
Утром прибежала к князю княгиня.
Не терпелось ей новость сообщить:
- Ночью у твоего коня кто-то хвост обрезал и на коновязи повесил!
- Ой, горе мне!
Умираю!-только и вымолвил князь и снова впал в беспамятство.
Но Гирпи князю покоя не давал.
В ту же ночь он поджег княжеский дом.
Согнал управляющий людей пожар тушить.
А они как тушили?
А так: если ветер тихо дул, они огонь раздували, ветру помогали.
Сгорело дотла все княжеское богатство.
Самого князя с княгиней еле успели спасти Тут не выдержало у князя сердце, разорвалось.
А что же дальше было?
А дальше вот что.
Управляющий - старый волк - убежал куда-то.
Княгиня, словно рыба на песке, без ничего осталась.
А Гирпи разделил табуны князя и отары его овец между всеми крестьянами аула.
- Берите, добрые люди!- сказал Гирпи.- Это ваш труд, вот он к вам и возвращается.
Так рассказывают старики о молодце Гирпи, сыне Дадамыжа.
