Времена года

наши взгляды – такое палево,
воздух липнет к рукам, как мёд.
я кричу тебе: всё, проваливай,
только ты затыкаешь рот

почему же так больно от этого наглого мальчика-мая?
ядовито-зелёного, с пухом, бабочками и цветами,
с раскалённым асфальтом, заборами в свежей краске,
с парочками на карусели, велосипедным лязгом,

Скажи «спасибо» первым числам января: ты возрождаешься из пепла после бури
Теперь квартира – будто тёплая нора, где можно с книгой посидеть у абажура
Где можно целый подоконник захватить, укрывшись пледом самой крупной вязки
Почувст...

город в хрустальном крошеве, будто в саване,
год завершается, дворник сметает старое –
всё омертвелое, пережёванное, пустое
прошлое изгоняют запахом свежей хвои,

нам бы месяц ещё продержаться, а там уже будет легче:
в разноцветье оденется город, вспыхнут стеклянные свечи,
небо вытряхнет мелкую пудру из тучного зимнего брюха,
и повеет забытым теплом

вот тебе лужица с грязной осенней водицей
вот магазин, где ты можешь купить винишка
всё, что ты хочешь – как можно скорее влюбиться
и долбаный космос

наш сентябрь похож на немое кино,
где любовь застревает в простуженном горле
чай налит
мы молчим

Жёлтый лист
Подоконник
Муха
Все тетради ещё пусты

Старая нянька рассказывала про север: каждую зиму он серебристо-серый, ветры колючи, фьёльды глядят в озёра
Там королева ждёт чужака у моря
Мех обнимает её молодое тело, вырвется песня – вздрогнут седые ели,
звери проснутся, берег н...

вот такая весна, дружище, хороша и кругла лицом,
закипает сиреневым цветом, яблоневым лепестком,
от вечернего воздуха пьян, как от горького тёмного эля,
мы нарвали смешных одуванов,

По выходным я сплю до полудня. Потом встаю.
Сонное небо щурится, пряча лимонный глаз.
Делаю чай с бутербродом, слушаю старый джаз.
(Нина Симон

В тот июль на моём пороге возникла сестра-близнец. Улыбалась, гремела браслетами и серебром колец. Говорила: послушай, По, нет времени объяснять.
Брось это пыльное логово,
комнату,
стол,