Город бастионов

Матюхин ждёт: поближе подойдут.
Уже два дня, как взят в кольцо Малахов.
Две пушки бьют оттуда, где редут
француза бил без промаха и страха.

Дождь - лишь начало. Море, осатанев,
даже верхушки мачт одевает пеной.
Лайонс, дрожи как лань, а не гордый лев,
прочь, убегай от берега, "Agamemnon".

Обернись на вершине кургана: пальба и дым.
Оборона Малахова. Стоны и крики — рядом.
Долгий свист. Под обстрелом на склоны несут воды,
и залиты, шипят, не посеяв погибель, ядра.

Кто там наступает?
Привыкли, уже не впервой.
И сорок второй на подходе.
И фрицы.

Нас провожает звук бензопилы,
когда она визжит в руках рабочих.
И мёртвых сосен корни и стволы
уложены рядами вдоль обочин.

Слова, сказанные смертельно раненым Корниловым в 1854 году, вернулись в город весной 2014-го, 160 лет спустя
Сказано: всяк да несёт свой крест.
Не убоись креста.
Эхо тройное: скорбная весть,

Слышите: даже куранты вступают в бой.
Как спохватились весною: недоглядели!
Сколько ударов сердца плывёт над тобой,
город мой, эта мелодия Мурадели?

Последнее дело —
идти по горячим следам.
Листва облетела,
курчавясь, у стриженых дам.

Где горит вода, вода небесная,
пар в лучах закатного огня,
форменки морские носят детские,
так же, как её носила я,

Что ж, «Рафаил», гори!
Дымный взовьётся столп.
Это в лучах зари
заполыхал Синоп.

I
В этом городе каждый патрон
на особом счету. Если найден.
Здесь смертельный посев схоронён

Вот Лазаревский мыс. Внизу причал.
Здесь русский флот швартуется веками.
А памятника нет. Где он стоял,
нет даже постамента. Брошен камень