Юрий Токранов

Помолчу с тобой в Вотсапе.
Незаметно — тихой сапой.
Между нами полстраны,
а дыхания слышны.

— Фамилия, статья УК и срок?
Ты, ты и ты — наряд в каменоломню…
«А помнишь, я опята приволок
под ругань тёщи, что мешок огромный?»

Просто сыплется песок.
Просто шелестят страницы.
Просто к сентябрю стремится
августа итог.

Глаза в глаза, за безднами зрачков,
как вспышки, отражения касаний.
Взаимно обращаясь в двойников,
с восторгом мы опять друг в друга канем.

Что я проснулся ни свет ни заря?
Утро как утро — без приключений.
Но на пороге-то первый день сентября.
Любимый учитель, моё почтение!

Улыбнись — у нас угнали
те телеги, где возили
собранное в годы порознь.
Что прельстило вора — поросль

Закинуть тебя на плечи
со всеми твоими усталостями.
Детишек - на шею. А вещи
пусть тащатся сами - следом.

Пожалеем муз поэтов.
Как замужних, так и нет.
Это их прекрасным светом
вдохновляется поэт.

Захотели хомячки
поросячьи пятачки,
чтобы ими ловко
рыть себе кладовки.

Во годы оны свет в окошке
нам заменял аккаунт милой.
Хотя и слово-то такое
ещё не липло к бытию.

Как так? Позвонила, а он — в лесу.
Приём — отвратительный, сеть — на грани.
Грибы? Провалитесь к такому-то псу!
И парень рванул, бурелом тараня.

Мимо дурдома с обезьяной
она, лучась, почти летела.
Даритель рядом, чуть-чуть пьяный
шагал — и гордостью горел он.

Приятно помечтать на кладбище,
что до кончины путь далёк ещё,
и что подруга со-товарищи
не подускорят это поприще.

Алкоголикам и детям
запрещать - пустое дело.
Всё равно придумать смогут,
как преодолеть запрет.

Как-то лесом в Пермском крае
шли за клюквой три трамвая.
Отдыхают они если,
то гулять можно без рельсов.

Молчи. Я тоже промолчу.
А говорит пусть круг гончарный:
горшки на частоколе чувств —
древнейший инструмент ударный.