Слава Трудовая

Мой самый жестокий судья — эта крошечная родинка,
Ювелирно взошедшая прямо по центру
Над кальдерой любимых ключиц
Прежде жадно искомая и видимая лишь чужими глазами, теперь —

Первостепенно
Это сожжённое беломентольной молнией дерево
В фосфоресцирующем слепящем контуре света
И только потом – незнакомый ребёнок