Семен Надсон

В солнечный день мы скользили по глади реки
Перегнувшись к воде, ты со звонкой струёю играла
И точёные пальчики нежной атласной руки
Серебром обвивала

На берег радостный выносит
Мою ладью девятый вал
Пушкин
Вот наш старый с колоннами серенький дом,

Быть может, их мечты — безумный, смутный бред
И пыл их — пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;

В окно залетел мотылёк и мелькает,
Пугливо и тупо кружась над огнём
Незримо, неслышно нас ночь обступает,
И вновь мы с тобою одни и вдвоём

Не презирай толпы: пускай она порою
Пуста и мелочна, бездушна и слепа,
Но есть мгновенья, когда перед тобою
Не жалкая раба с продажною душою,

Быть может, их мечты - безумный, смутный бред
И пыл их - пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;

В тени задумчивого сада,
Где по обрыву, над рекой,
Ползет зеленая ограда
Кустов акации густой,

Ах, этот лунный свет
Назойливый, холодный
Он в душу крадётся с лазурной вышины,
И будит вновь порыв раскаянья бесплодный,

Быть может, их мечты — безумный, смутный бред
И пыл их — пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;

Ах, довольно и лжи и мечтаний
Ты ответь мне, презренья ко мне не тая:
Для кого эти стоны страданий,
Эта скорбная песня моя

Блещут струйки золотые,
Озаренные луной;
Льются песни удалыя
Над поверхностью речной,

К тебе, Кавказ, к твоим сединам,
К твоим суровым крутизнам,
К твоим ущельям и долинам,
К твоим потокам и рекам,