Герман Плисецкий

Году, кажись, в тридцать седьмом
квартиру дали бате

Отгрохали огромный дом

Твой город опустел
И Петр, и Павл
из-за реки грозят кому-то шпилем

Вси земнороднии внушите
Неленостно слово приимите
приклоните ухо ваше
услышите слово наше

И прошлый век – ещё не из седых,
и нынешнее время – не для нервных:
два года роковых – тридцать седьмых,
два года смертоносных – сорок первых

Ночами жгло светильник ремесло

Из комнат непротопленных несло

Вседержителю Христе, Божий Сыне,
Слово Отчее, Владыко едине,
Просвети душу мою помраченну,
В бездне греховней, в страстех погруженну

Он гнал коня: в Тригорском ждут гостей

Гнал мысли прочь: повсюду ждут жандармы

Бог дал Багдад, двусмысленный Восток,
фальшивый блеск, поток речей казённых,
фанатов нескончаемый восторг
и вдоль ограды – головы казнённых

Христос, сошедши с вертолёта,
окинул взором рай земной:
шоссе, унылые болота,
припорошённые зимой

Блаженству тезоименнаго,
От Бога благословеннаго
Глаголы чтём похваление,
Песнми воспоём прославление

Ты приходил, как вор, в цековский дом
в отсутствие родителей партейных,
не занятый общественным трудом
небритый завсегдатай мест питейных

Господи и Царю, царюющим славо,
К Тебе умом парю, сохрани мя здрава,
Сады живописны Ты сам насаждаешь,
Умы богоносны верных уплождаешь