Ольга Мирошниченко

В чёрной с хромом коробке
Лихо обходит пробки -
режет на части дальним горизонт.
Выходя, всегда открывает дверь,

Она со своей правдой внезапна,
нежданна, практически не стучится.
Улыбается молча, морщит лоб,
не раздевается, проходит, наливает воды.

Счастье - это когда вместо цветов
дарят банку с морошкой.
Это приехать без повода, чтобы обнять.
Кинуть ключи из окошка.

В кружевном тихой поступью выйдет
на скрипучее деревянное крыльцо,
сядет с чашкой на верхней ступеньке,
спрячет в длинный подол коленки,

Пару пуговиц, черных, от пиджака
Шиты белыми грубыми нитками
Босоногого старика (голова)
То ли в шапке, картузе, накидке ли.

- Ба́рмен, давай-ка мне залповый,
горящий шот.
Чёрт! Что же с ней так не везёт!
- Ба́рмен, небрежно махну рукой,

Вышла в юбке, летящей по ветру -.
ногами босыми коснулась травы.
В рыжей косе до пояса - яблоневые цветы.
Солнце ещё весной расскрасило кистью её лицо.

Та - преданной кошкой трётся у самых ног
До зеркального блеска пыльных керзовых сапог
Я был холоден к ней - терпел из последних сил
Мало сказать - я никогда её не любил

Мальчик мой, ты не брит,
даже опух и зол
Поистрепан, не стрижен
И пеплом осыпан стол

На часах давно за полночь,
а ему всё не спится,
звонит, рассказывает о детях,
О том, как болит под левой ключицей,

А нежность с утра расцветала охапкой ромашек
и в вальсе кружилась цветущих вишневых садов
Она рассыпалась на тысячи рыжих кудряшек,
Раскрывшись под ливнями ярким семейным зонтом