Алексей Мандельштам

“Простись со мною, мать моя,
Я умираю, гибну я!
Больную скорбь в груди храня,
Ты не оплакивай меня.

Все люди, не спросив меня, построили границы:
Со мною на каких условиях готовы жить.
Я не хочу вот так и не могу - я просто птица,
А не собака, чтоб хвостом вилять и Вам служить.

Кто время целовал в измученное темя, —
С сыновьей нежностью потом
Он будет вспоминать, как спать ложилось время
В сугроб пшеничный за окном.

Как киноплёнку, память крутит нашу жизнь,
И проступает больно кровь на старых ранах,
Не лги себе, не бойся тьмы, с ней подружись,
Откуда-то возьмётся снова свет упрямо.

Пейзаж, картина, снова у камина
Здесь кто-то дожигает свою жизнь.
Два юных старика, одна рутина
Без взрывов, качек, встрясок, катаклизм.

Куда мне деться в этом январе?
Открытый город сумасбродно цепок…
От замкнутых я, что ли, пьян дверей? —
И хочется мычать от всех замков и скрепок.

Я мечтаю сегодня уснуть
На белеющем рыхлом снегу.
И незримо проделать тот путь,
Что в реалии я не могу.

Пели дождь и ручей всю ночь,
Заунывную песнь одну,
А под утро ветер подул
И, наверно, спугнул луну.

Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша,
И страстно, и томно, и ласково
Запретною жизнью дыша.

Алексей Мандельштам - Дикая кошка (Осознание)
В лучей отраженьи ты - дикая кошка,
Твой шарм в диковатости острых повадок.
На руки не прыгнут красивые ножки,

Мне хочется любви, как никогда, и странно:
Осенняя игра похожа так на жизнь.
Крупинки пепла поседевшего - нежданны.
Летят они в ночи куда-то плавно ввысь.

Когда октябрьский нам готовил временщик
Ярмо насилия и злобы
И ощетинился убийца-броневик,
И пулеметчик низколобый, —