Илья Сельвинский

На скамейке звездного бульвара
Я сижу, как демон, одинок
Каждая смеющаяся пара
Для меня — отравленный клинок

Есть вещи, знаменующие время
Скажи, допустим, слово «броневик» —
И пред тобой гражданская, да Кремль,
Да в пулеметных лентах большевик

За что я родину люблю
За то ли, что шумят дубы
Иль потому, что в ней ловлю
Черты и собственной судьбы

Я мог бы вот так: усесться против
И всё глядеть на тебя и глядеть,
Всё бытовое откинув, бросив,
Забыв о тревожных криках газет

Был я однажды счастливым:
Газеты меня возносили
Звон с золотым отливом
Плыл обо мне по России

Что б ни случилось — помни одно:
Стих — тончайший громоотвод
Любишь стихи —
не сорвешься на дно:

Ах, что ни говори, а молодость прошла…
Еще я женщинам привычно улыбаюсь,
Еще лоснюсь пером могучего крыла,
Чего-то жду еще — а в сердце хаос, хаос

Если умру я, если исчезну,
Ты не заплачешь
Ты б не смогла
Я в твоей жизни, говоря честно,

Можно не слушать народных сказаний,
Не верить газетным столбцам,
Но я это видел
Своими глазами

Полюбил я тишину читален
Прихожу, сажусь себе за книгу
И тихонько изучаю Таллин,
Чтоб затем по очереди Ригу

Пять миллионов душ в Москве,
И где-то меж ними одна
Площадь
Парк

Ты не от женщины родилась:
Бор породил тебя по весне,
Вешнего неба русская вязь,
Озеро, тающее в светизне…