Гаврила Державин

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.

Почто витиев правил
Мне вьючить бремена
Премудрость я оставил:
Не надо мне она

Случись Анакреону
Марию восещать;
Меж ними Купидону,
Как бабочке, летать

Надежда, ябеда — противные суть страсти:
Та жалит, эта льстит чувствительны сердца
От зрителей сие самих зависит власти
Украсить чьим венцом сей образ, их отца

Прочь буйна чернь, непросвещенна
И презираемая мной
Прострись вкруг тишина священна
Пленил меня восторг святой

Шекснинска стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В графинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами, манят;

Не раздаются больше звуки
Уже в диване мне тобой;
Бегу всяк час, бегу от скуки,
А скука следует за мной

Возвращается Весна,
И хариты вкруг блистаю
Взоры смертных привлекают
Где стоит, грядет она,

Всторжествовал — и усмехнулся
Внутри душя своей тиран,
Что гром его не промахнулся,
Что им удар последний дал

В твоих торжественных, высокопарных,
Похвальных одах, благодарных,
Не блески в мраке зрю, — не день,
Не звуки слышу громовые:

На дерну лежа зеленом,
Я в свирель мою играл;
В сердце цельном, не плененном
Я любви еще не знал

Кого роскошными пирами
На влажных Невских островах,
Между тенистыми древами,
На мураве и на цветах,