Можжевельник
Можжевеловых веток в костёр.
На гитаре бренчать
и глядеть на огонь, и мечтать - ни о чём и о многом...
Мне вдали от людей совершенно не трудно быть богом.
Можжевеловых веток в костёр.
На гитаре бренчать
и глядеть на огонь, и мечтать - ни о чём и о многом...
Мне вдали от людей совершенно не трудно быть богом.
Высшие силы – в Небе, низшие – на Земле.
Выше я стать хотел бы, только зверёк во мне
Часто настолько низок, неоспоримо груб.
Стойте за райской визой! Адскую – мне дадут!
Ноги, ноги мои устали, но
У меня сапоги из стали, и
Я иду сквозь любые дали
К тебе, родная моя.
В этом пустынном пылающем мире
Бродят души, друг друга клича во тьме, -
Они не подвластны божественной силе.
Их судьбы сгорают в любовном костре.
Давай смешить богов:
Расскажем им про планы,
И кто на что готов,
И ляжем им в карманы
Боги верят, что люди верят в богов.
Боги верят, что им можно чем-то помочь.
Боги создали день для решенья проблем,
Для любви и для слез боги создали ночь.
А Божество внутри меня
кричит и мечется
— теснота этой плоти
ничем не лечится.
В окна церкви бликами бьется солнце, по мозайкам скачут златые искры
Я, коленопреклонный, прошу вернуться моего господаря живым с границы
В предрассветных сумерках, в час полночный, во мне нет ни жажды, ни темных мыслей
У престола с...
Эта реинкарнация порядком наскучила,
чем она только меня не мучила:
от поэзии в психоделических безднах
до адских попыток вернуться обратно.
Все люди, как спящие боги,
И сон их тревожен и робок.
Им снятся кривые дороги
И темень столичных задворок.
Много лет с экранов сочился яд,
Закипала кровь, разливалась желчь -
Час пришел — из покрышек костры горят,
Злобный хор зовёт убивать и жечь.
Соберу семь волшебных трав,
Тонким волосом их связав,
Положу их под ясный луч,
Да на камушек бел-горюч.