Было это давно, когда таньги [люди другого племени] нападали на стойбище одного племени.
Всех людей они убивали, а оружие и одежду забирали.
Ничего не могли люди поделать, потому что эти таньги родились от песца и были хитрыми.
Однажды, когда солнце ушло спать в свою ярангу, таньги опять напали на стойбище.
Только один чукча с женой и маленьким сыном успел сесть на нарту и уехать.
Закричали таньги от злости, кинулись вдогонку.
Долго гнались, устали, вернулись, а чукча погнал оленей дальше.
Он и не заметил, что его маленький сын выпал из нарты.
Утром мимо того места проезжали люди из другого стойбища.
Один старый охотник увидел: мальчик прямо на снегу лежит.
Взял он его к себе.
Рассердились на него сородичи:
— Зачем чужого в наш род берёшь?
Может быть, он сын злого духа?
Плохо будет нам от него.
Охотник засмеялся:
— Видно, сердца ваши как копыта оленей стали — от всего бегут.
Посмотрите — мальчик совсем замёрз.
Наверное, таньги угнали его родителей.
Он один остался.
Стар я уже, и яранга моя совсем дырявая, но мальчика всё же возьму.
Пусть у меня живёт.
Пока старик вёз мальчика, тот очень вырос.
Стал совсем как взрослый охотник.
Десять оленей убил старик, чтобы сшить мальчику кухлянку.
Назвал охотник мальчика Эрмэчын — сильный человек, богатырь.
Хорошим пастухом и охотником стал Эрмэчын.
Ни один зверь близко к стаду не подходил, все его боялись.
А олени любили его за доброе сердце и за смелость.
Они знали: если Эрмэчын в стаде, ни один волк не подойдёт.
Олени научили Эрмэчына бегать быстрее самого быстроногого из них и прыгать с сопки на сопку.
Хорошо жилось Эрмэчыну.
И старику тоже было хорошо.
Только не могут богачи у своего жирника сидеть спокойно, когда к соседу в ярангу счастье приходит.
Стали они говорить старику:
— Зачем держишь у себя чужака?
Не человек Эрмэчын.
Звери его боятся, олени любят.
Всю силу стойбища он забрал себе.
Если не убьёшь его, мы тебя убьём!
— Люди стойбища убить тебя велели.
Говорят, ты всю их силу забрал.
Если не убью тебя, плохо мне будет, — сказал старик Эрмэчыну и рассказал, как нашёл его.
Только теперь Эрмэчын узнал, что находится в чужом племени, и решил уйти из стойбища искать своих.
Старик дал ему в дорогу торбаса, нож и горсть камней и сказал:
— Иди прямо.
Вскоре увидишь большое озеро.
На озере лёд крепкий, а в середине островок.
Иди туда.
Когда к озеру придёшь, надень новые торбаса.
Видишь, у них когти на подошвах?
Они за лёд хвататься будут, упасть тебе не дадут.
На остров придёшь, ложись и спи, но только один глаз не закрывай.
Окружат озеро таньги, станут к тебе подходить, ты подожди, пока все на лёд войдут, тогда кидай камни и убивай их.
Но самого главного пока не трогай.
Он один знает, где твои родители.
Когда всех убьёшь, собери их одежду и брось в прорубь.
Потом возьми главного таньга и покажи ему нож.
Он испугается, будет просить у тебя нож, стадо оленей пообещает.
Ты не соглашайся, скажи: если он покажет дорогу к отцу, даром ему нож отдашь.
А сам потом сломай нож на куски и разбросай их.
Запомнил Эрмэчын всё, что сказал ему старик и отправился в путь.
Ноги у него быстрые, как у оленя.
Быстро добежал он до большого озера, сделал всё, как старик велел, и лёг спать, а один глаз открытым держит.
Вскоре появились таньги.
Хотел Эрмэчын подняться, а торбаса не пускают.
Вспомнил он тогда, что старик велел подождать, пока все таньги на лёд не войдут.
Долго ждал.
Тут налетел северный ветер — стали таньги на лёд падать: скользко им, и ветер толкает, подняться не даёт.
Вскочил Эрмэчын, стал камни кидать.
Всех таньгов убил, только их главный остался.
Поймал его Эрмэчын, нож старика показал.
Задрожал таньг, испугался, стал просить, чтобы Эрмэчын ему нож отдал, большое стадо оленей за нож предлагал.
Эрмэчын сделал вид, что поверил ему.
— Ладно, — говорит, — ничего не надо.
Покажи только, где живут мои родители, — отдам нож и оленей твоих не возьму.
Обрадовался таньг, говорит:
— Идём, покажу дорогу!
Хотел Эрмэчын идти вперёд, а торбаса назад поворачивают.
Тут он вспомнил, что одежду таньгов в прорубь бросить забыл.
Хорошо, что вспомнил: таньги уже оживать стали.
Всю одежду с них Эрмэчын снял, в прорубь бросил и тогда увидел, что все таньги превратились в мёртвых песцов.
Эрмэчын снял с них шкуры и понёс, а главного таньга ремнём привязал, чтобы не убежал.
Дошли они до большой горы, поднялись на неё и увидели внизу стойбище.
— Вот стойбище твоего отца.
Теперь отдай нож! — сказал таньг.
— Подожди, сначала посмотрю, крепкий ли нож, — засмеялся Эрмэчын. — Плохой нож нельзя дарить. — И он стал гнуть нож.
Таньг завыл, заметался, стал зубами снег хватать и превратился в песца.
Эрмэчын сломал нож и раскидал кусочки.
Видит: возле него мёртвый песец лежит.
Снял он с него шкуру, вместе с другими связал.
Потом спустился к озеру и стал у проруби кету караулить.
Когда поймал, вынул из неё икру и вымазал себе лицо.
Захотел Эрмэчын узнать, как его, некрасивого, в родном стойбище примут.
Спрятал он шкуры песцов под снегом и пошёл искать ярангу отца.
Всё стойбище прошёл Эрмэчын.
И вот увидел маленькую дырявую ярангу.
Вошёл он в полог, сел.
Родители сначала не узнали его, а потом мать догадалась, что это их сын.
Заплакала она от обиды, что её сын таким некрасивым вырос.
Да делать нечего.
Стали они жить вместе.
Шло время, и Эрмэчын решил жениться.
Но ни одна девушка не хотела идти за него замуж: страшное лицо было у Эрмэчына.
В яранге, где жил хозяин стойбища, было десять дочерей.
У каждой лицо как луна, а самая младшая на летнее солнце похожа.
Только младшая и взглянула на Эрмэчына.
Смеются над нею сестры:
— Наша красавица за этого урода замуж решила идти!
Видно, в голове у неё мозги зайца!
Вскоре хозяин стойбища объявил, чтобы все готовили оленей — будут гонки.
Кто первый придёт — дорогой подарок получит.
Стали все оленей готовить, только отец Эрмэчына сидит в своей яранге, трубку курит.
Нет у него оленей.
Эрмэчын говорит:
— Отец, готовь нарту, на гонки поедем!
Рассердился отец:
— Глупо рыбе торбаса шить, раз она безногая!
Зачем мне нарта?
Разве ты не знаешь, что у нас нет оленей?
Ничего не ответил отцу Эрмэчын, пошёл к соседу и попросил у него нарту.
Сосед дал ему старую, поломанную нарту.
Починил её Эрмэчын и стал готовиться к гонкам.
В день, когда начался праздник,
Эрмэчын сказал отцу, чтобы тот запряг его в нарту вместо оленя.
Не хотел отец этого делать, боялся, что люди засмеют, а потом согласился.
Запряг он Эрмэчына, сам сел на нарту.
Тут все стали смеяться:
— Смотрите, урод Эрмэчын жену не нашёл, теперь думает оленем стать, важенку [самка оленя] в свою ярангу привести!
Ничего не ответил Эрмэчын, только глаза у него заблестели, как у дикого оленя.
Вот все помчались.
И Эрмэчын свою нарту тащит.
Сначала медленно бежал — все его перегнали, а потом понёсся вперёд.
Быстро бегут олени, а Эрмэчын ещё быстрее.
После гонок Эрмэчын умылся и стал таким красавцем, что все девушки стойбища захотели выйти за него замуж.
А он подошёл к младшей дочери хозяина стойбища и взял её в жёны.
Потом принёс шкурки песцов и раздал их всем жителям.
