Он называл её «Птичка моя»,
Хвалил за борщи, за страсть и за юбки.
А на вопрос, жена ли она,
Фыркал и делал вид неприступный.
«Нет! – говорил он, - знакомая, так…
Просто живу с нею, это удобно».
(Словно она в его жизни пустяк).
Он ощущал себя просто – свободным.
Ну, а она говорила родным:
«Это любимый мой, свадьба уж скоро».
И называла мужем своим,
Если другие смотрели с укором.
«Мы уже вместе. Просто кольцо –
Это не важно, просто условно».
Прятала взгляд и краснела лицом,
Но принимала это спокойно.
Так пробегали мимо года –
Дом и работа, общие будни…
Верила Птичка – всё навсегда, -
И не страдала от пересудов.
Ну, а когда задавала вопрос:
«Скоро ли свадьба? Когда уже дети?»
Корчил он рожи, почесывал нос.
«Разве других нет вопросов на свете?!»
Утром январским сказала она
(Он и не сразу понял спросонок):
«Скоро совсем, в конце сентября,
Будет, мой милый, у нас ребятёнок».
Что тут поделать? «Посмотрим сперва:
Если доносишь, сыграем и свадьбу».
Она доносила. И родила.
Три двести двадцать – мальчишка шикарный.
Милый же, долгом припёртый к стене,
Как обещал, подарил ей колечко.
Правда, не стал благодарен судьбе:
Тихо гулял и скучал бесконечно.
Если же вдруг поднимался вопрос,
Как там жена и растёт ли ребёнок,
Снова фырчал и почесывал нос:
«Что ему будет? Растёт, пострелёнок!
Если б ни он, не женился бы я.
Вот подрастёт, разведусь и уеду.
Ну, а пока что на шее семья:
Сплошные расходы! Закончим беседу».
Сын подрастал, хорошела жена,
В ней красота расцветала с годами.
Ну, а у мужа болит голова:
Не проколоться бы в новом романе…
«Что мне жена-то? Всё щи да борщи…
Нет в ней изюминки, нету загадки!»
«Что ж, - говорили друзья, - поищи
Себе молодую, для подзарядки».
Он и искал. Иногда находил.
Долго жена это молча терпела.
Но из семьи он не уходил,
Да и она суеты не хотела.
Годы мелькали, и сын повзрослел,
В город другой уехал учиться.
Муж развестись наконец захотел
И улететь перелётною птицей.
Думал, заплачет горько жена,
Будет скандал, обвинения, крики.
Ну, а она чемодан собрала,
Кошку, компьютер, пакет земляники,
Молча ушла, не оставив следов…
И, говорят, улетела в столицу.
Муж не нашел утешающих слов
И не успел тишине удивиться -
Тут же решил, не теряя ни дня,
Ехать по свету, свободно и смело.
«Сколько же лет я зря потерял!
Вот уж теперь я свободен! За дело!»
Много дорог обошел он за год.
Много усвоил разных уроков.
Вдруг обнаружил, что к дому влечёт,
Вдруг ощутил себя одиноким.
И, возвратившись, у сына спросил:
«Как там, сынок, устроилась мама?»
«Всё хорошо, - отвечал ему сын. –
Замуж она собирается в мае».
«Замуж?! Так скоро?! – он был удивлён! –
Вроде уже не юна, не красива».
«Возраст-то тут, батяня, при чем?
Вера в любовь – великая сила».
Что ж, опоздал… Он решил не жалеть.
Женщин вокруг полно помоложе.
Что там года! Еще можно успеть
Встретить своё приключение тоже!
Встретил одну. И ещё. И опять.
Только вот радости ноль от общения.
Что ж теперь вечно её вспоминать?!
Сам же хотел – вот твоё приключение.
Сам тяготился занудством её,
Щами-борщами, душой без изюма.
Что же, теперь наступает черёд
И над своими грехами подумать.
Годы летят! Сын покинул страну,
Внуков растит далеко за морями.
Изредка пишет отцу своему,
Чаще общается с отчимом, с мамой.
Старость… Так хочется юность вернуть!
Вроде бы есть и квартира, и деньги.
Только вот прошлое не зачеркнуть,
Не возвратить дорогие мгновенья.
В памяти крутится вкус пирожков,
Запах борща, и зелёное платье,
Светлые кудри, и стук каблуков,
И земляника с утра на кровати,
Кофе в постель, и рисунки детей,
Кошка гоняет игрушку по залу…
Как же вернуть это он бы хотел!
Только вот время, увы, ускользает.
Слёзы… О чём же тут плакать, о чём?!
Сам же желал в этой жизни свободы!
Что ж ты жалеешь теперь горячо?
Что же упрёки кричишь небосводу?
«Деда! – в ночи зазвонил телефон. –
Как ты там, деда?» - «Ужасно скучаю…» -
«Ну-ка, скорей выходи на балкон!»
Вышел – а к дому такси подъезжает.
«Деда!» - кричит, вылезая, внучок.
Машет ручонкой красавица-внучка.
Деда расплакался… «Здравствуй, сынок!
Дай-ка, детишек возьму я на ручки».
Стол, разносолы, печенье и… сок.
И разговор обо всём до рассвета.
«Как там дела у мамы, сынок?»
«Мамы, батяня, давно уже нету…»
«Нету? Как так-то?.. А что ж не сказал?!»
«Ты извини, но она так просила.
Ей не хотелось, чтобы ты знал.
Очень уж трудно она уходила.
Долго болела. Лечилась. Ждала.
Верила – справится. Но бесполезно…
Год уже, батя, как мама ушла.
Отвоевать не смогли у болезни».
Эхом в груди отозвались слова.
Что же так горько? Ведь лет уже много,
Голос осип, и седа голова,
И завершается жизни дорога.
Что ж тут жалеть? Ничего не вернуть.
Внуков он обнял, невестку и сына.
Прожил с любовью оставшийся путь,
Был еще долго дедом любимым.
Прожил степенную тихую жизнь,
Только до самых последних мгновений
Всё вспоминал он щи да борщи,
Платье зелёное, белый передник,
Мягкие руки и ласковый смех…
Как уходила, не обернувшись…
Вроде обычная жизнь, как у всех.
Так и ушёл – на заре, не проснувшись.
В путь бесконечный отца проводить
Съехались к сыну сёстры и братья,
Отчим приехал, чтоб с ними побыть,
С внуками тоже чуть-чуть поиграть бы.
Долго сидели за круглым столом,
Тихо Его и Её вспоминали.
Деда невестки кормили борщом,
Ну а мужей пирогом угощали.
Дети играли, резвились вокруг.
Сын разобрать решился бумаги,
И из-под книги вылетел вдруг
Бланк неотправленной телеграммы.
Дата – почти четверть века назад.
Только два слова: «Люблю. Возвращайся!»
«Надо же было это в глаза
Ей говорить… А ты не пытался».
Молча сложил он листок пополам,
В книгу убрал и поставил на полку.
Вовремя нужно озвучить слова.
Ну а теперь уж не будет и толку…
Дождь за окном шелестел: «Не беда…
Где-то на дальних границах небесных
Вовремя сказаны будут слова –
Может быть, даже получится песня».
«Будьте спокойны, не множьте обид», -
Так прошептал он им на прощание.
В памяти сына любовь сохранит
Вечно любимых – Папу и Маму.
© Copyright: Анна Островская, 2016
