Клятва

Я клялась тогда не писать,

Я клялась не писать никогда,

Чтоб лесами считать леса,

Поездами считать поезда,

Я клялась не писать никогда.

Я клялась простым и зеленым,

Неподкупностью молока,

И рожденною под вагоном

Песней стали и ветерка,

И высоким запахом сосен,

И сырым от ступней песком,

И в две краски пустившим осень

Необузданным чудаком,

Всей своей теплотой непрочной,

Полноводным моим окном,

Тем, что щеки я не нарочно

Натираю твоим сукном,

Поведеньем нелегким женщин,

Загорелым стеклом машин,

Всем, что больше меня и меньше,

Всем, что просит меня: «Пиши!»

Той водою, что строит сушу,

Той землей, что идет на дно,

И сознаньем, что всё равно

Эту клятву опять нарушу, —

Я опять поклянусь не писать,

Поклянусь не писать никогда,

Но услышу я голоса,

О, восходные голоса!

Но увижу я города, —

Превосходные города!

Это день, это день начался,

Что тогда я скажу, что тогда?.