Мир сходит с ума. Природа чеканит градом протест.
В окно то адово пекло, до вьюга бьёт.
В автобусе жизни Старухе Душе нет мест.
Водитель автобуса день двадцать третий пьет.
В салоне кто в угол забился от страха, молчит,
А кто как базарная баба разводит крик.
Сидят у окна молодые Гнев и Стыд.
В проходе стоит Терпенье - седой старик.
Прощенью с клюкой оттоптали все ноги в кровь,
Но слова не скажет, опустит лишь взор свой в пол.
А на остановке Презренье избил Любовь,
А в доме напротив Страх накрывает стол.
А там, высоко, к Ориону подходит мать,
И, огорчённо и с грустью губы поджав,
В стотысячный раз осторожно берется сшивать
Разорванный сыном в стотысячный раз рукав.
