Она окрыляет и учит мечтать.
Оставляет после себя лишь свет и лёгкость.
Ее хочется слушать, слышать, оберегать,
Закрывать от бед...
Приглушая громкость,
говорить ночами неслучайных встреч,
и желать до дрожи, до отчаянья,
ощутить под пальцами этот мягкий бархат на изгибах плеч.
И вино не сможет уже помочь.
За окном янтарь отгоняет ночь.
Поезд днём. Она смотрит на циферблат,
Где стальная стрелка часов - мой карающий меч, мой ад,
И медовый на вкус момент утекает прочь.
Коротка с Ней любая ночь.
А она пьяна ещё и ещё смеётся.
С ней рядом иначе живётся.
Словно вечно танцуется: сердце - дико стучит, сердце колется, рвется наружу,
Путается в сообщениях, линиях мысли: "Нужен ей, или не нужен?"
А сидящий на левом плече все талдычит:
"Ну что ты опять искришься? Опять беснуешься.
Ты бессонный толстый Кощей, ты едва не живёшь на улице.
Знай свое место, мальчик.
Тебе даже надеяться страшно, тем более - верить в удачу.
Какую бы ты ни послал подачу, тебе не вернётся, и тем более - не воздастся.
Поищи лучше место под солнцем.
Пора приходить в себя, и от той фотографии на столе - избавляться"
Я согласен с ним, но, вот черт возьми:
Она в ночных телефонных звонках так смеётся, искрится...
То, что ей удается меня отрывать от земли...
Я надеюсь за это ей богом воздастся.
