Два пестрых одеяла

Два пестрых одеяла,

Две стареньких подушки,

Стоят кровати рядом.

А на окне цветочки —

Лавр вышиной с мизинец

И серый кустик мирта.

На узких полках книги,

На одеялах люди —

Мужчина бледносиний

И девочка жена.

В окошко лезут крыши,

Заглядывают кошки,

С истрепанною шеей

От слишком сильных ласк.

И дом давно проплеван,

Насквозь туберкулезен,

И масляная краска

Разбитого фасада,

Как кожа шелушится.

Напротив, из развалин,

Как кукиш между бревен

Глядит бордовый клевер

И головой кивает,

Н кажет свой трилистник,

И ходят пионеры,

Наигрывая марш.

Мужчина бледносиний

И девочка жена

Внезапно пробудились

И встали у окна.

И, вновь благоухая

В державной пустоте,

Над ними ветви вьются

И листьями шуршат.

И вновь она Психеей

Склоняется лад ним,

И вновь они с цветами

Гуляют вдоль реки.

Дома любовью стонут

В прекрасной тишине,

И окна все раскрыты

Над золотой водой.

Пактол-ли то стремится?

Не Сарды-ли стоят?

Иль брег александрийский?

Иль это римский сад?

Но голоса умолкли.

И дождик моросит.

Теперь они выходят

В туманный Ленинград.

Но иногда весною

Нисходит благодать:

И вновь для них не льдины

А лебеди плывут,

И месяц освещает

Пактолом зимний путь.

1926